Небесная музыка. Солнце

Одно мгновение стоит целой вечности.

Один человек стоит целой толпы.

 

Диана и Кристиан остаются одни. Ее должна увезти охрана матери, но она просит подождать их некоторое время, и они идут на эту уступку.

- Как ты, Ди? - спрашивает Уилшер с тревогой. - Тебе лучше?

- Да, лучше, - тихо, но ровно отвечает она. - Знаю, что впереди еще много всего, но дышать стало свободнее. Правда, боюсь, будет тяжело со всем справиться. Я слишком слабая. Ненавижу это в себе.

- Ты справишься, - подбадривает ее Крис. - Я знаю, что ты можешь быть очень сильной.

Она ничего не отвечает. Просто смотрит в стену.

- Почему ты решилась на это? Почему не захотела дожидаться Санни? - спрашивает Крис. - Ведь если бы вы придерживались плана, все могло быть по-другому. Не так болезненно, - с трудом подбирает он слова.

- Не знаю, правда, не знаю, - отвечает Диана. Она не говорит, что в ее голове стояли слова отца о том, что она не умеет проигрывать. Не говорит о разговоре с Санни в ее квартире. Не говорит о своих снах. - Возможно, мне хотелось доказать, что я не такая жалкая. - И когда только она успела стать такой откровенной? Наверное, она пожалеет о сказанных словах, но сейчас ей хочется быть честной.

- Ты не жалкая, - качает головой Кристиан. Ему больно слышать это от Дианы, и он действительно не согласен с ней. - Да, у тебя отвратительный характер. Ты та еще маленькая стерва! - Он хрипло смеется, запрокинув голову. - Но я никогда не считал тебя жалкой.

- Другие считали.

- Разве не плевать на других? Разве не стоит отправить всех к черту с их драгоценным и никому не нужным мнением? Разве они - другие - стоят твоих слез?

Диана ничего не отвечает, и какое-то время они сидят молча. А потом она вдруг задает странный вопрос:

- Ты знаешь, почему светит луна?

- Почему же?

- Луна не может излучать собственный свет, но может отражать чужой. Лунный свет - это свет солнца, отраженный от ее поверхности, - говорит Диана.

- Что ты хочешь этим сказать? - спрашивает Крис.

- Ховард - она ведь солнце. Я всегда была ее отражением. Мой свет всегда был ее светом. Мой голос всегда был ее голосом, - с непонятной хрустальной горечью признается Диана. - Я поняла это сегодня, когда она согласилась помочь мне, несмотря на то, как я к ней относились я и моя мать. - Она смотрит в лицо Кристиана. - Моя смелость была отражением ее смелости. А я не хочу больше быть отражением чьего-то солнца, даже самого яркого. Я хочу научиться светить сама. Сама, понимаешь?

Диана больше не плачет, но в ее серых глазах столько муки, что Крис подается к ней в инстинктивном порыве обнять и защитить - хотя бы от самой себя. Он сжимает пальцы на ее плечах, прижимает к груди, гладит по волосам. И она не отталкивает его. Не потому что нет сил, а потому что нет желания делать это.

- Ты сможешь, Ди. Я верю в тебя, - шепчет ей на ухо Кристиан, Его горячие ладони оказываются на ее щеках, а после он целует Диану в сухие губы. Он целует ее с той своей нерастраченной и осторожной нежностью, которую всегда скрывал, считая, что Диана лишь посмеется над ней, оттолкнет, как сделала это когда-то его родная мать, однако сейчас он тоже хочет быть искренним. И Диана отвечает ему - так же осторожно и мягко, будто принимая всю эту нежность и благодаря за нее. Прикосновения ее губ похожи на прикосновения лепестков роз. Аромат ее слабых духов - морской бриз, грейпфрут и сладкая горечь ночных цветов - будоражат Криса.

- Давай убежим? - отстранившись, вдруг предлагает он. В его глазах яркий блеск. - Ты и я. Поселимся в Альпах - знаешь, как там красиво? А хочешь, уедем в Австралию или махнем в Майами? Улетим подальше от всего этого, начнем новую жизнь. Как тебе? Не обещаю быть идеальным, но обещаю любить тебя и принимать любой - со светом и без него. Моего хватит на двоих, - нервно смеется он, сам не веря - не в то, что говорит, а в то, что осмелился это предложить.

- Я очень хочу начать новую жизнь, Крис, - мягко отвечает Диана. - Безумно хочу. Но...

- Что - но? - хмурится он. - Я все так же отвратителен тебе?

- Нет. Совсем не в этом дело!

- А в чем же?

- Нельзя построить новый дом, не разрушив старый. Для нового дома нужен крепкий фундамент, он не выстоит на обломках. - Диана никогда не любила громких фраз - они казались ей пафосными и бесполезными, но сейчас она говорит от чистого сердца. - Прежде чем начать новую жизнь, я должна окончательно избавиться от старой. Понимаешь?

- Нет, - честно отвечает Крис, который готов сорваться с места в любую секунду. - Я считаю, что новый дом можно построить в другом месте. И я предлагаю найти это новое место вместе. Хочешь, дом будет с видом на горы? А хочешь - на берегу океана?

- Мне нужно время, чтобы прийти в себя, разобраться в себе и начать новую жизнь, - качает головой Диана.

Кристиан тяжело вздыхает.

- Хорошо, сколько тебе нужно?

- Не знаю.

- А я тебе нужен? Или тоже не знаешь? - он стискивает зубы, боясь ответа Дианы.

- Нужен. Я благодарна тебе до безумия. Ты единственный, кто не отказался от меня, - признается она. - Но я не хочу все портить. Я украла чужой голос, как морская ведьма у Русалочки. Но я не хочу закончить так же. Я не хочу быть ведьмой. Не хочу быть плохой, - шепчет Диана. - Не хочу испортить твое отношение ко мне.

- А я не хочу заставлять тебя, Ди. Я буду ждать тебя год, - неожиданно решает Крис и целует ее в висок. - А потом улечу, зная, что новую жизнь ты начнешь без меня.

Диана кладет голову ему на плечо, а Кристиан берет ее за руку

Они сидят так, не говоря ни слова до тех пор, пока в комнате не появляется охрана ее матери, и на прощание обмениваются улыбками. В ее улыбке - печаль, в его - надежда.

Прежде чем уйти, Диана вкладывает в ладонь Криса медиатор, подаренный ей Николь, и он сжимает его в пальцах.

Молчаливые суровые мужчины уводят Диану. И хотя они покидают здание отеля не через центральный выход, а через один из запасных, к ним все равно кидаются журналисты. Они снова щелкают фотоаппаратами, забрасывают Диану вопросами, но она молчит. Просто с достоинством и абсолютно прямой спиной садится в одну из машин. Она перешла свой личный Рубикон, и дороги назад нет, но Диана не жалеет.

Охрана везет ее домой, в Верхний Ист-Хиллс. Их путь лежит через Кентон-таун, и когда они оказываются в Вэст-Чарлтоне, одном из кварталов боро, Диана замечает кампус школы искусств Хартли и улыбается. Это ее несбывшаяся мечта. Ее угаснувшее вдохновение.

Пока они едут по узким изящным улицам, Диана разглядывает людей. Здесь множество вечно спешащих студентов, которые перебираются из корпуса в корпус. Они абсолютно разные, и у многих за плечами чехлы с музыкальными инструментами. Их лица не похожи друг на друга; кто-то смеется, кто-то сосредоточенно смотрит в телефон, кто-то хмур. Но Диана понимает, что всех их роднит одно - одухотворение в глазах, которого у нее никогда не было. Но сейчас она не переживает из-за этого. Она принимает это.

Галереи, мастерские, дизайнерские студии, бары, рестораны, исторические здания, где классика соседствует с ар-деко и модерном, - все это проносится мимо Дианы. Она открывает окно и слегка высовывается, наслаждаясь особым духом творчества, который витает на улицах Вэст-Чарлтона, и запоминает его.

Когда она приезжает домой и оказывается в холле их шикарного семейного особняка, то сразу слышит, как в кабинете ругаются родители. Они не стесняются в выражениях, но Диана впервые слышит, что мать позволяет себе кричать на отца. И понимает, что это - конец.

- Ненормальная стерва! Что ты вытворяешь! Опозорила меня, оплевала мою фамилию! - голос Николаса словно гром. - Заставила эту безвольную идиотку петь чужим голосом! Какой позор!

- Это ты виноват, Мунлайт! Только ты! - яростно кричит мать. - И твое отношение к единственной дочери! Если бы не твои деспотические замашки, нам бы не пришлось идти на это!

- Не оправдывай собственную жадность, Эмма, иначе ты захлебнешься в ней. Мы разводимся, и уж поверь, ни ты, ни твой папаша не заставите меня заплатить тебе хотя бы доллар!

- Нет уж, дорогой, - шипит мать, - отдашь мне половину того, что у тебя есть.

Отец в ответ лишь издевательски хохочет.

Больше Диана не слушает - направляется на второй этаж, идет в свою старую комнату и собирает чемодан - кидает в него старые вещи, оставленные в гардеробной. На какое-то мгновение ее взгляд останавливается на картине, подаренной Дастином.

«Дом на самом краю неба».

Она смотрит на нее, снимает, но кладет не в чемодан, а на кровать. А потом спускается вниз, к родителям, которые все так же громко кричат друг на друга. Диана входит в кабинет, но они ее даже не замечают, поглощенные друг другом. Мать истерически кричит, бросается оскорблениями и обещаниями, и ее лицо красное от переполняющих эмоций, а отец лишь хрипло смеется, оставаясь внешне спокойным, но в его глазах царит неподдельный гнев. Диане страшно смотреть на Николаса, она все еще чувствует исходящую от него давящую силу, и все еще боится его.

- Я ухожу, - говорит Диана тихо, но сначала ее не слышат, и ей приходится повторить эту фразу громче. - Я ухожу.

Родители, наконец, обращают внимание на дочь.

Взгляд отца становится презрительным - ему даже и говорить ничего не надо, чтобы Диана это поняла. А мать смотрит на нее со смесью злости, обиды и непонимания.

- Куда уходишь? - резко спрашивает Эмма. - Возвращайся в свою комнату и жди меня. Нам предстоит долгий разговор.

- Нет, мама, я же сказала, что ухожу. Извини, я... Я не хотела тебя подвести.

Долгим взглядом Диана смотрит на отца, решаясь, сказать или нет. Ей так же страшно, как и сегодня на сцене.

- Мне не нужно наследство, - наконец, произносит она. - Я просто хотела, чтобы ты обратил на меня внимание. Как отец на дочь, а не как Николас Мунлайт на проект, который способен принести доход. Прости.

И она уходит.

- Диана Эбигейл Мунлайт! - пронзительно кричит Эмма ей вслед. - Стой! Не смей уходить! Слышишь меня, не смей! Диана! Диана!

Она бросается следом за дочерью, но Николас удерживает ее.

Его взгляд кажется застывшим.

В один день он потерял двух детей. А может быть, они потеряли его.

Кэт смотрит на сидящего перед ней Аарона со смесью страха и недоверия. В ее доме, как и всегда, вкусно пахнет едой - на этот раз свежей выпечкой. На ней фартук, а волосы завязаны в простой узел. В Кэт нет ничего от изящества Елены, но Аарону это ужасно нравится.

- Что ты сказал? - переспрашивает Кэт. - Твой отец обо всем узнал?

Он кивает. Она прижимает ко рту ладони - эта новость для нее шокирующая. Если Николас Мунлайт узнал о них с Алисой, все пропало.

- И что же делать? Что теперь делать? - спрашивает она с ужасом.

- Ничего, - спокойно отвечает Аарон. - Теперь я свободен.

- Не понимаю...

- Я свободен, - повторяет Аарон с кривой ухмылкой и ослабляет узел галстука. - Выбыл из гонки за отцовское наследство. Отказался от всего. Выбрал вас с Алисой. И, разумеется, развожусь. Теперь ты сможешь стать моей законной женой.

Он рассказывает ей обо всем, что случилось - кратко, без лишних эмоций. Как будто просто ставит в известность.

Глаза Кэт расширяются, когда она понимает, в чем дело.

- Аарон, не глупи! - восклицает она. - Вернись к Елене! Откажись от нас! Ты же не сможешь... Ты не сможешь жить так.

- Как? - спокойно интересуется Аарон.

- Обычной жизнью. Без титула, денег, власти...

- Какого интересного ты обо мне мнения, - качает он головой.

- Любимый, я просто знаю то, к чему ты привык. Я знаю, чего ты хочешь достичь. И не хочу обрекать тебя на... - Кэт замолкает, не зная, какие слова подобрать.

- На что? - интересуется он. - На жизнь вместе с любимой женщиной и детьми? Деньги у меня есть - разумеется, мы не останемся ни с чем. Титул - меня всегда раздражало это - носить титул жены. Власть - попробую жить без нее. В конце концов, это не самое главное.

Аарон усаживает Кэт к себе на колени.

- Я сделал свой выбор и не стану ничего менять. Все, что я хочу - чтобы ты была рядом и шла со мной той дорогой, которую я выбрал. Я не прошу многого, Кэт.

Она обнимает его и кладет голову на плечо. Ее любовь к Аарону так сильна, что Кэт не может представить свою жизнь без него. Ради этой любви она стала его любовницей, хотя никогда даже и не думала, что ей уготовлена такая участь. Ради этой любви она пожертвовала всем, спрятавшись от всего мира и забыв о своих интересах. Ради этой любви делила Аарона с идеальной женщиной. Но Кэт не знает, счастлива ли она сейчас, узнав о том, что произошло. Она так мечтала об этом, но теперь ей страшно, что Аарон не выдержит тягот обычной жизни. Он ведь другой, не такой, как она и Джессика.

- Знаешь, все говорят, что я похож на отца, - признается вдруг Аарон. - И внешне, и характером. Но я не хочу превратиться в него. Не хочу, чтобы Алиса смотрела на меня с таким же испугом, как на отца смотрит Диана. Как будто бы боится, что в любую минуту он может ударить ее. Не хочу, чтобы любимая женщина ждала от меня одного - денег, улыбаясь в лицо и посылая проклятья в спину. Я хочу быть счастливым, Кэт. Не хочу жить с оглядкой. Я не железный.

- Я тоже не хочу так жить, - шепчет она. - А твоя мать? Что скажет она, когда узнает?

- Думаю, она скажет много всего интересного, - улыбается Аарон и гладит Кэт по волосам. - Но и ее мы тоже слушать не станем. К тому же у нее есть Виктор - думаю, отец простит его, и она продолжит свою борьбу за власть. Скажи своей сестре, чтобы увольнялась. Если хочет открыть свое дело, я помогу. Давай уедем? - вдруг предлагает он.

- Куда, любимый? - Аарон приятно изумляет Кэт. Давно он таким не был.

- Куда угодно. Туда, где о нас не будут знать. Ты сможешь открыть свой ресторанчик. А я найду себе дело по вкусу и буду его развивать. В конце концов, опыт, образование и деньги у меня есть.

- Давайте уедем в Шотландию! - появляется на кухне Алиса с плюшевым медведем в руках. - Там находится Хогвартс!

Аарон улыбается - Кэт, как истинная поклонница книг про Гарри Поттера с детства читает дочери книги о юном волшебнике.

- А я бы хотела жить у моря, - признается вдруг Кэт. - Видеть каждый день волны и слушать шум прибоя. Это моя маленькая мечта.

- Что ж, мечты нужно осуществлять, - целует ее в щеку Аарон и кладет руку на живот, все же надеясь, что у них родится сын.

- Папочка! У меня тоже есть мечта! - Ластится к нему дочь.

- И какая же? - интересуется он.

- Хочу дракона! Живого! - заявляет малышка.

- К сожалению, мы не сможем завести дракона, Алиса, - отвечает Аарон. - Для него нужен специальный ангар. Но вот собаку - вполне. Как ты на это смотришь?

- Может быть, пони? - не сдается девочка.

- Пони тоже нужен большой дом, - качает головой Аарон.

- Тогда большую собаку! И пушистую! Но назовем мы ее Дракон! - сразу ставит условия Алиса. Кэт смеется.

Они ужинают всей семьей, а потом отправляются на прогулку. И хотя Аарон прячет лицо, он и Кэт впервые чувствуют себя свободными.

Через несколько дней Аарон подписывает бумаги для развода, и они уезжают - их ждет дом у моря и новая жизнь.