Небесная музыка. Солнце

Они направляются в спальню. Октавий распахивает окно, впуская внутрь ночную прохладу, а Лилит пытается отыскать на полочках в ванной какое-нибудь масло. Естественно, не находит. А еще не может найти хоть какой-нибудь крем, кроме крема для бритья. Не с гелем же для лица ей делать массаж Октавию. Тогда она лезет в свою сумку, с которой сегодня приехала к музыканту, прежде чем из нее сделали женщину-вамп и нарядили в алое платье. Сумка огромна, и в ней помещается куча вещей. Крем там тоже есть, вернее, целых два. Один - для лица, увлажняющий и довольно дорогой, по крайне мере, для экономной Лилит. Второй - для ног, снимающий усталость и приятно холодящий кожу. После работы в кафе, где нужно ходить не только в униформе, но и в туфлях на каблуках, ноги Лилит ужасно устают. Поэтому она постоянно покупает подобные кремы.

Для массажа Лилит, недолго думая, выбирает второй вариант.

- Раздевайся, - велит она Октавию. Он почему-то берется за ремень, одновременно с кем-то переписываясь. Лилит звонко смеется.

- Сладкий, вообще-то, я буду делать тебе массаж на спине! Снимай рубашку, а не джинсы.

Октавий отмахивается, продолжая переписку. И тогда Лилит подходит к нему и сама начинает расстегивать пуговицы. Близость Октавия будоражит ее мысли. И Лилит, не слишком осознавая, что делает, целует его в шею - знает, что ему это нравится. Ее пальцы пробегаются по мышцам его обнаженной груди, спускаются к солнечному сплетению, касаются твердого пресса, игриво проводят по коже над ремнем, задевают пуговицу на брюках, но прежде чем Лилит успевает что-либо сделать, Октавий кидает телефон на кровать и ловит ее пальцы.

- И что ты собралась делать, Лил? - мягко спрашивает он.

- Массаж, - невинно хлопает она ресницами.

- Ты же хотела делать его на спине? - Октавий сбрасывает рубашку на пол - он никогда не заботится о вещах. Зато Лилит едва ли не физически больно наблюдать за тем, как дорогая вещь валяется на полу. И она тут же поднимает ее, чтобы аккуратно повесить на стул.

- Ложись на живот, - велит она.

Октавий оказывается на кровати, положив под голову руки. Лилит задирает алое платье и садится рядом с ним на колени. Она выдавливает на ладони пахнущий мятой крем и растирает его по спине Октавия. Ее движения - приятны и умелы, и он расслабляется под теплыми руками Лилит, которые разминают его мышцы. От крема по коже гуляет холодок, но ему это нравится. Октавия накрывает безмятежность.

- Ну как тебе? Нравится? - спрашивает Лилит - теперь она сидит прямо на нем - ее острые коленки стискивают его бедра.

- Нравится, детка, - соглашается Октавий, кайфуя.

Лилит склоняется к нему и целует в щеку. У нее приятно кружится голова, и хочется остановить время.

- Жаль, что ты не помнишь Дэншорт, - неожиданно говорит она, массируя плечи музыканта. - Хотя неудивительно, это было давно. И это был пик популярности «Пепельных цветов».

- Ты уже второй раз говоришь про Дэншорт, - отвечает Октавий.

- Я была на этом концерте. Я и мои подружки. Мы сбежали из дома и приехали на ваше выступление. Были в фан-зоне. А ты поцеловал меня в щеку.

- М-м-м, не помню такого, - сонно отвечает Октавий.

- А для меня это одно из самых ярких воспоминаний, - продолжает Лилит с теплотой в голосе. - В тот вечер я была самой счастливой в мире. Из всех десятков тысяч девчонок на стадионе ты поцеловал меня. А потом я выросла и встретила тебя. Своего кумира. И теперь могу целовать тебя, сколько угодно. Разве это не чудо? Ты веришь в такие совпадения?

«Может быть, мы связаны чем-то незримым?» - хочет спросить Лилит, но не делает этого. Знает, что не стоит. И ей становится немного грустно.

- Чудо, - откликается Октавий. - Чудес вообще много, если называть все совпадения чудесами.

Лилит фыркает.

- Но я рад этому совпадению, Лил.

Она улыбается.

- Надеюсь, теперь ты не целуешь своих фанаток? - спрашивает она.

- Через маску? - ухмыляется Октавий. - Нет.

- И что, совсем никто не знает, как ты выглядишь?

- Те, кому нужно, знают.

- А девушки, с которыми ты развлекаешься? - ревниво спрашивает Лилит. Она не дура и прекрасно понимает, что явно не одна такая у Октавия.

- Смотря какие, - отвечает он. - Я не общаюсь с девушками в образе барабанщика «Лордов». Разделяю личную жизнь и работу.

- А в турне? Неужели в турне ты ведешь аскетический образ жизни? - пальцы Лилит больно сжимают его плечи.

- А в турне поцелуи не обязательны.

- Без поцелуев нет страсти, - заявляет Лилит. Для нее это немыслимо - секс без поцелуев. Это как конфета без сахара.

- Есть, и еще какая, - хмыкает Октавий. - Доказать?

- Не надо, - отрезает Лилит. - Меня ты обязан целовать, понял?

Она тут же осекается - не хочет показаться Октавию ревнивой идиоткой, ставящей условия.

Но он только смеется. Слова Лилит его забавляют. С ней легко и приятно. И сегодня он открылась ему с новой стороны.

- Интересный крем - от него холодит кожу. Что за марка? - Октавий тянется к лежащему на кровати тюбику и читает название. - Лил, что это? - с недоумением спрашивает музыкант. - Это крем... для ног?

- Он хороший, - ангельским голоском говорит Лилит, злясь на себя за то, что не убрала крем подальше.

- Но он для ног!

- Ничего страшного, он ведь качественный.

- Но для ног.

- У меня не было другого, Сладкий, - сознается Лилит. - И вообще, не переживай - он уже успешно впитался в кожу на твоей спине. Но если хочешь, - торопливо добавляет она, - можешь помазать им ноги.

- А почему сразу не лицо? - смеется он и садится. - А давай я сделаю тебе массаж зоны декольте, Лил?

- Этим кремом? Знаешь, все же не стоит, - торопливо отказывается девушка. - Хотя ты тоже можешь сделать мне массаж на спине.

Октавий неспешно и глубоко целует ее, придерживая за подбородок. На ее губах - вкус мохито с нотками мороженого. Он поднимает Лилит на ноги и помогает ей снять алое платье, любуясь изгибами ее тела. А после велит девушке занять его место на кровати. Теперь на животе лежит она. А его руки неторопливо гладят ее спину. Октавий проводит ладонью вдоль ее позвоночника, целует в ямочку на пояснице и плавно переходит к плечам. Он хочет превратить этот массаж в игру, которая должна закончиться его победой, но проигрывает почти сразу. Лилит засыпает под его руками. И он не решается будить ее - просто укрывает легким одеялом и ложится рядом. Сначала просто смотрит в ее безмятежное лицо, пытаясь вспомнить события многолетней давности в Дэншорте, потом думает о том, смогут ли они видеться, когда он уедет. Октавий уверен, что время от времени - смогут. Он без труда оплатит ей приезд в любую точку мира - такое в его жизни уже было. Но он почему-то не уверен, что Лилит согласится на это.

Актриса... Может быть, попросить мать помочь ей с какой-нибудь ролью? Шоу-бизнес - это матрица связей. Без них пробиться можно, но ужасно сложно. И в определенный момент времени любой, кто попадает в эту сферу деятельности, обрастает связями. Без них - никуда.

Октавий и сам начинает засыпать, когда его будит громкая настойчивая мелодия. Он нащупывает телефон и видит, что это видеозвонок. Кезон. Его довольная физиономия занимает весь экран. Октавий встает с кровати и уходит в полутемную гостиную, по стенам которой пляшут блики далеких огней.

Октавий принимает вызов.

- Привет, - говорит он, вытягивая вперед руку с телефоном.

- Привет, чувак, - доносится до него веселый голос Кезона. Он сидит с гитарой на коленях в незнакомой комнате. - Занят?

- Вообще-то, я сплю.

- Да? Ну плевать. У нас разные часовые пояса. Я тут набросал в проге песню - послушай, а? Барабанную партию, кстати, тоже написал. С офигенным соло.

- Ты же знаешь, что я ненавижу, когда ты или Феликс пишете мне мою партию! - моментально реагирует Октавий. - Какого черта? Вы вообще не имеете представления о барабанах.

Свои соло он всегда пишет сам. А потом вся команда критикует его, что безумно выводит из себя.

- Мои знания не сравнятся с твоими, о, великий, - скромно улыбается Кезон. - В общем, я скидываю тебе партию и надеюсь, что тебе она понравится. Я придумал такой крутой рисунок сбивки, чувак! У тебя язык вывалится, когда ты увидишь.

Октавий не согласен с Кезоном. Скорее, у него вывалятся глаза, когда он это увидит. Хотя, честно говоря, ему интересно, что там накарябал этот псих.

- Сомневаюсь, - хмуро говорит он, - в прошлый раз ты придумал такую лажу, которую просто физически невозможно было играть.

- Просто ты не смог это сыграть. Может, нам лучше обзавестись драм-машиной? - довольно ухмыляется Кезон. - Драм-машина может все.

- Пошел ты... - Октавий не сдерживается, и хлесткие, но привычные слова сами собой слетают с его языка.

- Как невежливо, - качает головой Кезон. Он - мастер выводить людей из себя. Но Октавию нравится эта его черта. Он готов прямо сейчас сесть за установку и записать то, что получится. Чтобы доказать Кезону его тупость, разумеется. Тот реально не сечет в барабанах - Октавий искренне так считает. Вообще, мало кто в них сечет.

- Я посмотрю, что ты придумал, - обещает Октавий. - Но я уже уверен, что это дерьмо.

- Ты угадал с названием песни, - снова смеется Кезон. - И, чувак, извини, если оторвал от девчонки.

- Я действительно спал. Мы, - поправляется Октавий.

- А она горячая, - Кезон потягивается.

Октавий не знает, что позади него, прячась в густой тени, стоит Лилит - звонок Кезона разбудил и ее, потому она, завернувшись в одеяло, пошла следом за Октавием - хотела напугать его, неожиданно напрыгнув в темноте. А теперь против своей воли слышала весь разговор. И улыбалась - Кезон назвал ее горячей.

- Привык к ней?

- С чего взял? - морщится Октавий. - Ты видел, чтобы я к кому-то привыкал?

- Все бывает в первый раз, - загадочно улыбается Кезон. - Ты постоянно тусуешься с ней.

Лилит улыбается еще шире. В ее сердце поселятся слабая надежда, что, может быть, Октавий все-таки к ней неравнодушен и у нее есть шансы быть с ним. Она задерживает дыхание, чтобы не пропустить ни единого его слова.

Лилит верит в чудо.

- Она ничего, - делано равнодушным голосом отвечает Октавий. - Долго еще это будет длиться?

- Чувак, думаю, ты продержался достаточно, - заявляет Кезон. - Срок подходит к концу. Завершаем.

- Ничья? - спрашивает Октавий.

- Ничья в мою сторону, - отзывается Кезон легкомысленно.

Лилит не понимает, о чем они говорят, но ее накрывает плохое предчувствие.

- С чего вдруг в твою? Моя девчонка, в отличие от твоей, от меня без ума, - усмехается Октавий. - А значит, выиграл я.

- Мы идем на равных! - возмущается Кезон. - Со своей смазливой мордой ты должен был дать мне фору! Я проигрывал еще до старта. Но теперь мы наравне, - снова подчеркивает он.

Октавию нечего возразить.

Лилит кусает губы. О чем они говорят?..

- А давай-ка еще неделю подержимся, чувак? - предлагает Октавий.

- Через несколько дней мы все должны быть в сборе на студии, - чешет медиатором подбородок Кезон. - Какая неделя?

- Ты просто боишься проиграть, детка, - говорит Октавий.

- Уверен в своей победе, малышка? - эхом откликается Кезон.

Лилит плотнее прижимает к груди одеяло. И все еще верит в чудо. Все еще.

- Уверен. Моя девочка без ума от меня. А вот твоя... Ты не смог так качественно сорвать ей крышу.

- Рыжая - просто чертовка, - честно признается Кезон. - Она меня достала. Мое маленькое чудовище. Но я не хочу проигрывать тебе. Эй, я ненавижу проигрывать.

- Продолжаем?

- Продолжаем.

- Не думал, что это будет весело, - признается Октавий.

- Да, это веселый спор - кто дольше продержится с девочкой, которая нереально бесит, - смеется Кезон. - Я думал, ты сдуешься в первый день. Но ты втянулся. Мое одобрение, Сладкий.

Лилит словно кто-то бьет под дых - резко и коротко. Она не может выдохнуть - стоит замерев, слушая этот странный разговор. Она ничего не понимает - кроме одного. На нее спорили. На нее и на какую-то там рыжую. Просто спорили.

- Мне просто было скучно, - отвечает Октавий, не подозревающий, что его слышит Лилит.

Никакой любви, никакой симпатии. Никакого чуда.

Просто спор. Спор двух придурков, которым было нечем заняться - ведь у них все есть: и деньги, и слава, и... власть. Над такими наивными и безмозглыми идиотками, как она.

Спор из-за скуки.

Лилит до боли сжимает одеяло. Ей нехорошо - по щекам бьет гневное пламя, глаза застилает странный туман - может быть, это слезы? Лилит проводит дрожащей рукой по глазам - они сухие.

- Может, поднимем ставки? - предлагает Кезон, который тоже не видит Лилит. - Проигрываешь ты - споешь песенку «Пепельных цветов». На стадионе «Уэмбли» - кажется, он откроет следующий тур?

- Рехнулся? - хмурится Октавий. - На такое я не буду подписываться.

- Потому что боишься проиграть, малыш Ричард.

- Тебе не взять меня «на слабо», успокойся. Но если хочешь - можем поднять твою ставку. Проиграешь и скажешь Кею - Кей ведь, верно? - что сходишь по нему с ума и дичайше хочешь. Публично. Эта новость взорвет таблоиды.

- Иди ты. Не упоминай его при мне. - В глазах Кезона вспыхивает пламя и тотчас гаснет.

- Оставляем старые ставки? Гитары?

Они оба коллекционируют редкие инструменты, принадлежащие некогда величайшим музыкантам. Обоим есть что терять. И обоим есть, на что спорить.

- Твоя «Элис» скоро станет моей, - кивает Кезон. - А ведь когда-то на ней играл сам Шоу[1]!

- Я тебе ее не отдам, - отзывается Октавий.

Лицо Кезона вдруг меняется - становится озадаченным. Но Октавий не успевает спросить, что случилось.

- Ты можешь сделать это прямо сейчас, - раздается неожиданно звонкий голос Лилит. - Можешь отдать свою «Элис» прямо сейчас. Потому что ты уже проиграл.

Октавий резко оборачивается - позади стоит Лилит, завернувшаяся в одеяло. Он не узнает ее лицо - резкие тени падают на него, искажая. Лилит в ярости. Зла. Обижена.

- Черт, - только и молвит музыкант, опуская руку с телефоном. Он растерян. Ему и в голову не приходило, что она может слышать их разговор.

- Кто-то звонит в дверь, пойду открою, - говорит Кезон с веселым сочувствием. - Вы уж разберитесь как-нибудь, пока-пока.

И отключается.

[1] Кеннет Шоу - известный гитарист-виртуоз, игравший в жанрах блюз, блюз-рок, фанк. «Элис» - именная гитара, названная в честь его жены. После смерти музыканта гитара дважды продавалась на аукционах.