Небесная река. Предания и мифы древней Японии

Посмотрел Момотаро в ту сторону, куда полетел фазан. Далеко-далеко, где небо с морем сходилось, заметил он что-то темное, вроде облачка. Но чем ближе подплывала лодка, тем яснее видел Момотаро, что это не облако, а мрачный остров.

Наконец, он сказал:

– Вот он, остров Онигасима – перед нами! Смотрите!

А лодка уже подплывала к берегу. Вот показался и замок чертей. Со всех сторон его обступили неприступные скалы. У огромных чугунных ворот виднелись часовые.

На самой высокой крыше сидел фазан и смотрел в их сторону.

Много лет понадобилось бы другому человеку, чтобы доплыть до острова чертей. А Момотаро и глазом не успел моргнуть, как добрался до него.

Момотаро выскочил на берег, а за ним его верные слуги.

Увидели черти незнакомых пришельцев, испугались. Поспешно скрылись они за стенами замка, а чугунные ворота за собой крепко заперли.

Подбежала тогда собака к воротам, стала, скрести лапами и громко лаять:

– Эй вы, черти, отпирайте ворота! Пришел к вам сам Момотаро из Ямато!

Услышали черти эти слова, задрожали от страха. Изо всех сил навалились они на ворота и держат, не пускают.

Слетел тут с крыши фазан и давай им клевать глаза. Не выдержали черти – разбежались. Тогда обезьяна вскарабкалась на высокую стену и отворила изнутри ворота.

С боевым кличем ворвались Момотаро и его «воины» в замок. Навстречу им выскочил сам главный черт, окруженный толпой чертенят. Все они размахивали толстыми железными палицами и испускали страшные вопли.

Но только видом страшны были черти, а как стал им фазан глаза клевать, а собака за ноги хватать, заметались они, визжа от боли. А когда и обезьяна пустила свои когти в дело, взвыли они еще громче, побросали свои палицы и попрятались кто куда.

До конца бился только главный черт, но и его Момотаро придавил к земле. Сел он верхом на широкую спину черта, сжал ему шею сильными руками и говорит:

– Ну что, пришел твой конец? Перехватило у черта дух, из глаз его покатились слезы, и запросил он пощады:

– Отпусти меня, пощади мою жизнь! Я тебе за это все свои богатства отдам!

Отпустил его Момотаро. Тут открыл главный черт кладовые и отдал ему все свои сокровища. А тем сокровищам равных на свете нет. Были тут и плащ-невидимка, и зонт-невидимка, и волшебная колотушка бога счастья, и драгоценный жемчуг, и кораллы, и черепаховые щиты, и много-много другого добра.

Сложил всё это Момотаро в лодку и с тремя своими слугами поплыл обратно. Еще быстрее прежнего полетела лодка по волнам. И вскоре добрались они до Ямато.

Пристали они к берегу, нагрузили драгоценностями целую повозку. Впряглась в нее собака и повезла, фазан за веревку сбоку тянет, обезьяна сзади подталкивает – так втроем они и тащили тяжелый воз.

А дома старик со старухой ждут, не дождутся Момотаро. То один, то другой повторяет: пора бы ему вернуться!

Но вот настал радостный день, и Момотаро вернулся домой. Он гордо шагал впереди, а за ним его верные слуги везли богатую добычу. Увидели его старик со старухой и обрадовались.

– Вот это герой! – Восхищался старик. – Нет ему равных в Ямато!

– Хорошо, что целым вернулся! – Говорила старуха.

А Момотаро обернулся к своим верным слугам и спрашивает:

– Ну как, страшно было биться с чертями?

В ответ ему радостно залаяла собака, обезьяна громко рассмеялась, а фазан прокричал, взлетел вверх и несколько раз перевернулся в воздухе.

Часть 3 Хёрай – мираж

Свиток I. Мистические предания из древнего японского манускрипта «Кондзяку»

Хёрай

Голубая глубина теряется в бесконечной высоте. Это небо и море сливается и единое целое в утренней светящейся дымке ранней весной. Рябь морских волн озаряется едва заметным серебряным светом – клочья пены кружат в морском водовороте.

Но чуть дальше, ближе к горизонту, не заметно ни единого движения. Взор не видит ничего кроме голубизны моря и неба, которые вот-вот готовы смешаться между собой.

Горизонта и вовсе нет – только расстояние, парящее в пространстве. Где-то далеко в середине этой необъятной голубизны появились очертания дворцовых башен и высоких крыш, изгибающихся подобно молодому месяцу. Этот замок – едва уловимая тень великолепной неведомой древности, освещенной солнечным светом.

Традиционное изображение дворцов и горных замков на шёлке некогда украшали стены богатых домов Островной Империи.

Изображение неба и моря называлось в древней Японии «синкирё», что означает – мираж. А древняя призрачная, мистическая страна – Хёрай. Она рисует нашему богатому воображению мерцающие порталы японских зданий, лунообразные крыши Дворца Драконов. И всё вокруг, что возникло на таинственной земле почти двадцать два столетия назад.