Небесная стража: Рассказы о святых

Прошло два года по отбытии из Царьграда Иоанна и Аркадия. Родители, не получая о них никакого известия, послали одного из рабов своих в Берит, чтобы узнать, здоровы ли они. В Берите посланный узнал, что они там вовсе не были, и решил отправиться в Афины, поискать там. Но их не было и в Афинах. Возвращаясь в Царьград в смущении и печали, он встретил инока. Всматриваясь в лицо инока, он узнал в нем своего собрата, одного из числа тех рабов Ксенофонтовых, которые вместе с Иоанном и Аркадием отправились в Берит. После радостного свидания посланный спросил инока: «Что с тобой сделалось, почему ты облекся в иноческий образ, и где господа наши, которых я нигде не мог отыскать?» Инок вздохнул и, прослезившись, рассказал ему, что все, кроме него, потонули в море, и что поэтому он решил лучше скрыться навсегда в монастыре, нежели возвратиться к господам своим с такой ужасной вестью, а теперь он идет в Иерусалим на поклонение святым местам. Верный раб поражен был этой вестью и не знал, как ему явиться домой. Но тут посторонние люди посоветовали ему непременно идти и рассказать все господам.

Купола и кельи на крыше храма Гроба Господня в Иерусалиме

Кто может изобразить скорбь Ксенофонта и Марии, когда они узнали о смерти своих детей! Но благочестивая чета не предалась скорби, а излила ее в слезах пред Богом. Целую ночь они молились и плакали. Когда же под утро заснули, то во сне увидели детей, предстоящих Иисусу Христу с великою славою. Пробудившись от сна и рассказав друг другу свои сновидения, они заключили, что дети их живы и служат Господу Богу в иноческом звании. И в то время как они взаимно старались друг друга утешить в печали и подкрепить, Ксенофонт сказал Марии: «Друг мой! Мне думается, что наши дети в Иерусалиме; пойдем и мы туда, поклонимся святым местам: может быть, мы там найдем их». И вот они, раздав много милостыни, отправились в Иерусалим и обошли святые места. Затем пошли и по всем окрестным монастырям в надежде найти детей; но нигде не находили их. Когда же они отправились в страны Иорданские, то на дороге встретили того прозорливого старца, который постриг в монашество Аркадия, и просили его помолиться за них. Старец, сотворив молитвы, сказал: «Кто привел Ксенофонта и Марию в Иерусалим, как не любовь к детям? Но не скорбите: дети ваши живы; идите, куда вы идете. А когда воротитесь во Святой град, тогда увидите детей ваших». После этого Ксенофонт и Мария пошли на Иордан, а прозорливый старец пошел во Святой град. Когда же он в Иерусалиме, помолившись в церкви Воскресения Христова, сидел близ Голгофы и отдыхал, тогда инок Иоанн, сын Ксенофонта и Марии, пришедший из своего монастыря на поклонение Гробу Господню, подошел к нему и поклонился. Старец, благословляя его, сказал: «Где ты был доселе, Иоанн? Родители твои ищут тебя, как и ты ищешь брата своего». Иоанн удивился, что этот старец все знает, и стал умолять его, чтобы он открыл ему, жив ли брат его, а если жив, то где находится. Тогда старец сказал: «Сядь подле меня и скоро увидишь брата». Спустя немного времени пришел другой брат – инок Аркадий, бледный и сухой от строгого воздержания и иноческих трудов и, упав к ногам своего старца, сказал: «Отче! Ты оставил свою ниву, не посещая ее уже третье лето; много выросло на ней без тебя терний и волчцов, и немало надобно будет потрудиться, чтобы очистить ее». – «Нет, – отвечал старец, – я посещаю ее и верую Господу, что на ней не терния, не волчцы, а зрелая пшеница, достойная трапезы Царя царствующих. Сядь подле меня». Когда Аркадий сел, старец, помолчав немного, спросил Иоанна: «Из какого ты места, брат Иоанн, и из какого рода?»

Лестница на Голгофу

Когда Иоанн начал рассказывать о своей родне, то Аркадий, всматриваясь в его лицо, узнал в нем своего брата и от сильного чувства братской любви, не дав ему окончить рассказ, воскликнул: «Отче! Это брат мой, Иоанн!» И бросились братья обнимать и целовать друг друга.

Через два дня возвратились от Иордана в Иерусалим Ксенофонт и Мария и, встретив у Гроба Господня того прозорливого старца, просили его исполнить обещание и показать им детей. Дети были подле старца, но старец приказал им ничего не говорить и стоять, потупя глаза в землю, чтобы их не узнали. Братья тотчас узнали своих родителей и несказанно обрадовались, но родители не могли узнать их, потому что они были в монашеской одежде и даже лица их изменились от иноческих подвигов. Старец сказал Ксенофонту и Марии: «Пойдите в вашу гостиницу и приготовьте трапезу; мы придем разделить ее с вами, и тогда я скажу вам, где ваши дети». Обрадованные родители поспешили исполнить его волю.

За трапезой Ксенофонт и Мария, занимаясь со старцем спасительной беседой, спросили его, как живут их дети. «Хорошо, трудятся для своего спасения», – отвечал старец. «Ах! Какие прекрасные у тебя ученики, – сказал ему Ксенофонт. – Как только мы увидели их, то обрадовались им, как родным детям. О, если бы и наши дети были такие!»