Небесное Око

— Царь Небесный не желал, чтобы в мире существовала смерть. Так? Но первенцы умирали. Во всяком случае, это было некое подобие смерти. Рождения нет. Кое-кто из первенцев умер до появления Великой Матери. Царицы Небес еще не существовало. Загляни в "Книгу Лун".

— Никто не рождается. Не слышно плача детей. Что за вздор?

— Перед тем, как явилась Царица Небес, прошло какое-то время, — сказал Гермунд. — Она отделила мужчин от женщин, а жизнь от смерти. Но что стало с теми, кто умер до этого?

— Я не священник, скальд.

— Что стало с теми несчастными, кто умер еще до того, как смерть появилась в этом мире? Именно их ты и встретил. Тех, о ком молчит "Книга Лун".

Дьюранду не очень понравилась мысль о том, что эти мерзкие черноглазые создания шныряли по земле в первые дни Созидания. Довольно с него. Объяснения скальда вконец его вымотали.

— Так значит, они провидцы?

— Нет. Не совсем. Они ненавидят нас лютой ненавистью и хотят знать, чья кровь течет в наших жилах. Они хотят знать, кто именно из их прежних друзей посмеялся над ними, оставив потомство и сохранив свой род. Иногда они и отпускают своих жертв.

Дьюранд попытался вспомнить имя, услышанное в кустарнике:

— Я был Бру…

— Замолчи! — резко оборвал его скальд, прижав ладонь к губам Дьюранда. — Можешь назвать это имя мудрым женщинам, шепни его своей лошади. Только не говори его мне! — Гермунд перевел дыхание и убрал ладонь с губ Дьюранда. — Значит, ты повстречался с этими уродцами. В этом что-то есть. И тебе удалось от них сбежать. В этом тоже что-то есть. Таких, как ты, — немного, — скальд задумался.

Наконец он улыбнулся и махнул рукой.

— Мудрые женщины придают этим уродцам слишком большое значение. Роды смешивались, перемешивались. На свет появлялись полукровки. Где сейчас найдешь чистокровного? Но уж если ты чистокровный и попался к ним в лапы, тогда — берегись.

Дьюранд прикрыл глаза:

— Почему они живут в терновнике?

— Даже в стародавние времена существовала романтика. Терновник… Черный куст, сплетение неизбежности, чей плод так горек…

Дьюранд застонал, в голове все плыло.

— Мой конь — Брэг, видимо, совсем замерз. Кто-то должен заняться конем.

— Хорошо, — кивнул Гермунд, — пойду погляжу, что можно сделать.

Когда Дьюранд раскрыл глаза, в хижине было темно.

— Хотел тебя спросить, это ты постукивал в тумане? — тихо спросил Гермунд.

— Что? — переспросил Дьюранд. Он, оказывается, снова задремал.

Скальд возился с хлебом, сыром и пивом, пытаясь приготовить трапезу.

— Проснулся? — крикнул он.

Дьюранд понятия не имел, день ли сейчас, утро или ночь. В хижине не было окон и внутрь проникало очень мало света.

— Доброе утро, — осторожно произнес Дьюранд, поднимаясь на ноги. Он был почти уверен, что не ослышался, когда скальд задал ему первый вопрос, но в данный момент Дьюранду было не до этого. Мочевой пузырь вот-вот готов был лопнуть, и Дьюранд быстро скользнул за дверь. На востоке ярко светило солнце, и он подумал о Царе Небесном и о том, как прекрасен был мир много эпох назад. У Дьюранда возникло непреодолимое желание пасть на колени и вознести благодарственную молитву, но вместо этого он расстегнул штаны и сделал именно то, ради чего вышел из хижины.

Брэг заржал, судя по всему, мечтая об овсе. Гермунд снял с коня седло и накинул ему на спину одеяло.

Когда Дьюранд вернулся в хижину, то обнаружил, что скальд уже собрался в дорогу и затаптывает последние тлеющие угли в очаге. Оглядевшись, Дьюранд обнаружил свои седельные сумки, которые, видимо, притащил в хижину скальд.

Когда они закончили есть, Гермунд поинтересовался:

— Ну и куда же тебя отвести?

— Чего?

— В общем так. Я не из тех, кто бросает дело незаконченным, и буду чувствовать себя полным дураком, если после того, как я тебя сегодня спас, ты завтра погибнешь.

Дьюранд был искренне удивлен:

— Я не прошу тебя о помощи. У тебя наверняка есть и свои дела.

Скальд взял свои вещи и вразвалочку направился к двери.

— Ах да, — остановился Гермунд. — Ты ведь теперь странствующий рыцарь?

— Мы, кажется, уже решили, что священник из меня никудышный, — крикнул в ответ Дьюранд, сжимая и разжимая кулаки. Десять с лишним лет тренировок, учебных поединков, охоты и драк закалили его. Руки у него были, как у лесоруба.

Кинув взгляд на кулаки Дьюранда, скальд поморщился:

— Молочник из тебя тоже будет никудышный. От тебя любая корова сбежит.

— Одно скажу наверняка — вечно здесь сидеть я не собираюсь.

Гермунд бросил сумки на землю и поглядел на окутанные туманом холмы:

— Это точно. Сюда скорее всего вернется пастух.

Дьюранд вышел на улицу и покрутил головой, разминая шею.

— Единственное, что мне приходит в голову, — отправиться на турнир, присоединиться к свите кого-нибудь из лордов и показать ему, что я человек стоящий и меня можно оставить при себе.

Скальд закинул седельные сумки Брэгу на спину и с тревогой посмотрел в сторону холмов.

— Если кому-нибудь из лордов понадобится в услужение благородный человек, что ж, быть может, судьба тебе и улыбнется. Впрочем, твои шансы на успех совсем невелики.

Дьюранд подняв бровь, подошел к скальду. Он был выше Гермунда на целый фут.