Небесное око

– Карамелька, похоже, появляется здесь, – предположил Джек. Потянувшись над плечом Лоуза, он коснулся плоской полочки. – Монета опрокидывает стопор и приводит в действие этот плунжер. Тот толкает конфету к выходу, гравитация делает все остальное.

– Брось монету, – торопливо сказал Лоуз. – Я хочу знать, откуда берется конфета, будь она неладна.

Гамильтон вставил монету и потянул за первый попавшийся рычажок. Колесики и тяги пришли в движение. Из середины этой круговерти возникла красочная конфета, соскользнула по желобу в канал и упала в нишу.

– Она просто образовалась из ничего! – благоговейно прошептал Лоуз.

– Но в строго определенном месте! – заметил Гамильтон. – Кажется, в момент возникновения она прикасалась к выставленному образцу. Это похоже на процесс расщепления. Образец распадается на два экземпляра – одинакового веса и объема.

– Что я говорил тебе, Джек? Брось еще монету!

Карамелька вновь материализовалась и скользнула в нишу. Оба исследователя замерли в молчаливом восхищении.

– Чистая работа! – признал Лоуз. – Прекрасное применение механики чудес.

– Но применение скромное, – подчеркнул Гамильтон. – Конфеты, безалкогольные напитки, сигареты… Ничего серьезного.

– Тут-то мы и проявим себя! – многозначительно заявил Лоуз.

Он стал осторожно вдвигать в зазор между образцами товара тонкую полоску фольги. Полоска, не встретив сопротивления, аккуратно вошла в зазор.

– Отлично! – Лоуз потер руки. – Если я уберу первоначальный образец и заменю его чем-нибудь поосновательней…

Джек снял образец конфеты и поставил на ее место бутылочную пробку. Они привели в действие механизм – и в нишу скатилась точно такая же пробка.

– Что и требовалось доказать! – кивнул Лоуз. – Машина воспроизводит что угодно.

Он достал несколько монеток.

– Давай ближе к делу!

Джек был настроен более фундаментально.

– Послушай, как ты на это посмотришь?.. Известный принцип электроники – регенерация! Часть сигнала с выхода подается опять на вход… Происходит наращивание: чем больше на выходе, тем больше поступает на вход и воспроизводится…

– Жидкость лучше всего, – тут же развил соблазнительную идею Лоуз. – Где бы достать стеклянные трубки?

Не долго думая, Джек принялся срывать со стены часть неоновой рекламы, а Лоуз отправился в бар заказать что-нибудь подходящее. Джек еще возился, сооружая стеклянный трубопровод, когда вернулся Лоуз с крохотной рюмкой янтарной жидкости.

– Бренди, – пояснил Лоуз. – Точнее, настоящий французский коньяк. Лучший, какой у них был.

Гамильтон поставил рюмку на полочку, где прежде находился образчик конфеты. Трубка, освобожденная от неона, шла от точки воспроизводства товара и дальше раздваивалась: один конец возвращался к рюмке, другой выводился в нишу.

– Отношение четыре к одному, – объяснил Гамильтон. – Четыре части идут на выход. Одна часть возвращается к источнику. По идее чистоган должен постоянно возрастать. Предел – бесконечность.

Лоуз ловко заклинил стопор и запустил аппаратец в безостановочном режиме. Вскоре коньяк стал капать из выходной трубки прямо на пол. Лоуз и Гамильтон схватили отставленную заднюю стенку, привинтили ее на положенное место и прилепили замок.

Мирный конфетный ящик тихой струйкой принялся бесперебойно выдавать коньяк высшего качества.

– Ну, вот! – довольно хмыкнул Джек. – Бесплатная выпивка. Прошу в очередь!

Клиенты не заставили долго ждать и бойко потянулись на призыв. Наблюдая за растущей очередью, Лоуз проговорил:

– Мы пользуемся механизмом, но не знаем, каков его принцип. С точки зрения механики все ясно. Но остается главный вопрос – почему?

– Может, принципа-то и нет, – предположил Гамильтон. – Чудеса именно поэтому и считаются чудесами. Когда нет никаких законов, а есть лишь случайный каприз. Просто-напросто что-то случается – то, чего нельзя предугадать.

– Но какое-то правило должно все-таки присутствовать! – возразил Лоуз, указывая на автомат. – Когда опущена монета, появляется товар. До сих пор мы получали конфеты. Изменив правило, мы получаем коньяк, а не морковку, например. Нужно только выяснить, какие элементы необходимы, чтоб видоизменять имеющееся правило.

– Если мы сумеем узнать причину раздвоения предмета, то… – взволнованно проговорил Гамильтон.

– Именно! Процесс идет со страшной силой. Какая-то пакость его раскручивает. В принципе, наплевать, как это делается. Узнать бы только, в чем суть загадочного нечто. Мы ведь не суетимся из-за того, что сера, селитра и древесный уголь образуют порох. Нам вполне хватает сведений, в какой пропорции их надо смешивать…

Они вернулись к бару, с трудом миновав толпу страждущих порции дармового коньяка.

– Выходит, в этом мире тоже есть законы, – заметил Джек. – Как и в том, нашем. Хотя нет, тут я, наверное, погорячился…

Тень скользнула по лицу Билла Лоуза.

– Да, верно… – Его энтузиазм испарился. – Я и забыл!..

– О чем?

– Чудес в нашем собственном мире не бывает. Они существуют только здесь.

– О… – обмяк и Джек. – Действительно…

– Мы напрасно тратим время.

– Если только у нас не возникнет желания остаться.