Небесное Притяжение

Грянул выстрел. Димка истошно закричал. Я закашлялся от едкого порохового дыма, заполнившего машину.

— В здоровом теле здоровый нож, — едва слышно произнес Кирилл.

Димка перестал кричать.

— Что с ним? — спросил он робко.

Маркулиса развернуло, он почти лежал на руле, упираясь головой в лобовое стекло, удивленно рассматривая брезентовый потолок кабины. В центре лба красовалась аккуратная красная дырочка. Алые разводы бежали по лобовому стеклу.

— Случайно. Я не хотел, — потрясенно прошептал Гнеденок, вглядываясь в мертвое тело.

— Человека убили, — сказал Димка.

— Давайте выйдем из машины, — я повернул ручку и вышел на дорогу. Гнеденок достал ключи и освободил нас от наручников.

— Ждите меня. — Он открыл дверь со стороны водителя, небрежно спихнул Маркулиса на пол, завел машину.

— Ты куда?

— Ждите. — «Джип» заревел и стал взбираться вверх по склону.

Я посмотрел на Димку, его губы испуганно тряслись, парень был бледным, готовым упасть в обморок.

— Ты как?

— Страшно, — стуча зубами ответил Хвалей.

— Держись, Димка, — я обнял друга за плечи, — все плохое прошло.

— Или начинается…

Вернулся Кирилл, без машины. Автомат и сумка с припасами висела у него на плече. Гнеденок коротко пояснил:

— Сбросил с обрыва. Долго летела, там, до воды, не меньше сорока метров.

— Почему ты помог нам?

— Не знаю, — он пожал плечами. — Что я еще мог сделать? Мы в такое дерьмо вляпались. — Он поправил на плече сумку. — Пойдем, надо убираться отсюда.

— Дядя солдат, а вы взаправду убили того человека?

— Нет, он уехал, такого человека сложно убить, — хмыкнул Кирилл и протянул мне пистолет.

— Возьми, пригодится. Пошли.

Мы сошли с дороги в лес и двинулись по течению реки. Стало быстро темнеть…

Кирилл подбросил в костер несколько веток, в ночное небо взметнулись рубиновые искры. Блики пламени осветили: хмурое, серьезное лицо Гнеденка, его желтую майку, как он выразился: «желтый — цвет ведущего»; Димкину спину, свернувшегося калачиком, жмущегося во сне к костру.

— Я сам вызвался на поиски, когда узнал что вы живы и скрываетесь.

— Раньше думал, что погибли? Когда мы удирали, в машине, по радио случайно услышали песню, которую ты заказал за упокой наших душ. — Я отхлебнул из горлышка самогона, передал бутыль Гнеденку. Пили не для хмеля, а чтобы согреться.

На лице Кирилла мелькнула улыбка.

— Песня хорошая, заказал для вас от чистой души. Если слышали, значит жить долго будете. «Калинов мост», моя любимая группа…После учений, когда все вернулись в роту, нам объявили, что с вашим отделением произошел несчастный случай. Сказали, что все погибли, кроме Маркулиса.

— Ты поверил?

— В нашей жизни чему только не поверишь, брат Горацио, и ты бы поверил. А на другой день, сержантов собрали в кабинете Оганесяна и сказали, как выразился Лукашевич: «чистую правду». — Кирилл отхлебнул, отдал бутылку. Поднял с костра веточку и прикурил от уголька.

— В чем заключалась чистая правда?

— Что у тебя, как у бойца, привыкшего нарушать воинскую дисциплину, поехала крыша, а слабовольный Хвалей поддался твоему влиянию, короче — вы пошли на преступление.

— Преступление? — Я поставил бутылку на землю, зажал туфлями. Плохую обувь носят профессора, для дальних переходов не годится. Бежевые туфли превратились в черные, а правый носок запросил каши.

Гнеденок выпустил дымовое кольцо.

— Сказали, что вы расстреляли из автоматов все отделение и пустились в бега. В тот же день, на ваши поиски отправили всех сержантов. Меня пристегнули к Маркулису.

— Даже не верится, что ты его пристрелил.

— Максим, не поминай лихо, — лицо Кирилла скрылось в сигаретном дыму. — Это Димка на меня повлиял, не ожидал его таким увидеть. Возлюби ближнего как самого себя, но не будь близок с кем попало, — хихикнул Гнеденок, с хрустом потягиваясь. — Возле реки и заржаветь не долго… Ночи холодные и короткие… Нам надо разделиться, — он выпустил в меня струю дыма, хитро подмигнул… — Разделиться, — повторил Кирилл, запрокидывая голову к звездному небу, в котором гасли танцующие искры…

Нам повезло с Кириллом: мы избавились от пленения и на какой-то срок от преследования. В Реченске, я купил одежду для Кирилла и две бутылки водки. Водку, предприимчивый Гнеденок презентовал машинисту и капитану баржи — человеку в двух должностных лицах. Баржа, доверху груженная бревнами и пропахшая сосновым лесом, шла с грузом вниз по реке. В относительной безопасности, мы добрались до старенького поселка с вызывающим названием — Тмутаракань, единственной достопримечательностью которого был деревообрабатывающий комбинат. В поселок прибыли ночью и не задерживаясь пересекли, сопровождаемые лаем собак и усталым треньканьем балалайки. Кто-то пытался вывести: «Светит месяц, светит ясный». Месяц призывали напрасно: он не светил, небо было наглухо зашторено тяжелыми дождевыми облаками. Недалеко от поселка, в неглубоком овражке, разбили лагерь, развели костер. Димка отказался от ужина и повалился спать…