Небесное Сердце. Игры с Черной Матерью (СИ)

Тишина. Видать ему мозги-то открутили... Мне стало паршиво. Ведь я только каким-то необъяснимым чудом, чьей-то минутной прихотью избежал такой же участи. Только потому, что майору Кантеру позарез понадобилась собака поумнее прочих. Никто из них не пытался со мной заговорить, да и друг с другом они тоже молчали. И что, мне теперь, до конца дней моих куковать в компании клинических идиотов?..

Хошь не хошь, а раскорячивайся. Корабль завис над планетой, и нас просто выкинули в атмосферу, как котят в сточную канаву. Дескать, захотите жить - полетите.

Я и полетел. Сначала строго вниз, бестолково размахивая конечностями от неожиданной свободы. Серая выжженная земля в развалах битого железа быстро приближалась, обещая страстно поцеловать меня в морду. Я вспомнил собственную модель и дернулся изо всех сил...

Тушка с лязгом сложилась как надо и рванула вперед, оглушив меня скоростью. Я запутался в шторме данных, плохо соображал, где верх, низ, право, лево... Но мать моя помойка, я почти что чувствовал, как разрезаю собой воздух!

И это было круто.

Где-то в стороне от меня ревели двигателями остальные. Семеро. Один так и не смог сообразить, что к чему, и теперь его разбитая туша серебрилась новеньким металлом среди старых, почерневших обломков. Второй сообразил, но поздно - и на полной скорости вмазался в склон холма, не сумев выйти из пике. Его тоже живописно раскатало, крылышко влево, крылышко вправо.

А я летел. И повторять судьбу этих обормотов не собирался.

«Слышь, ты, сопло, ты умеешь думать потише?» - цифровым потоком гавкнул внезапно со своей стойки МЕГ. Тот самый вечно молчаливый сто четырнадцатый, от которого Скрим уже отчаялся дождаться хоть слова. За прошедшие почти четыре года он так и не сумел достучаться до Сердца угрюмого молчуна. Все общение сводилось к коротким сигналам во время совместных вылетов.

А вот сегодня - на тебе.

«Чем ты меня обозвал!?..» - обалдело пиликнул Скрим, максимально скосив оптику в сторону соседа. «Чем тебе мешает мой мыслительный процесс, утюжок?»

Ответная дразнилка родилась сразу и как-то сама собой, как будто его только так и следовало называть.

«Чем слышал. Или ты ещё будешь отрицать, что это самая приметная часть твоей туши?»

По правде говоря, сто четырнадцатый и сам не знал, что дернуло его подать голос. Ну гудел сосед себе тихо в углу, вопросами в кои-то веки не доставал, вслух на весь эфир тоже не зудел. Тишина... Но вот когда эта редкая благодать за последние два дня достигла уже критического предела - он заинтересовался, чем так увлекся его компаньон. А потом как-то этот гул его достал... Или не достал. Признаваться, что ему стало скучно, сто четырнадцатый не хотел даже себе самому.

«Я хочу знать, о чём можно так усердно думать».

«Мемуары сочиняю, - съехидничал Скрим. - Для потомков».

Хаотичный фейерверк искр охватил Сердце МЕГа, когда тот пожелал захохотать в голос. Это было неожиданно и странно. Никогда ещё ему не хотелось смеяться.

«Потомки, конечно же, в курсе, где ты. А персонал, конечно же, твой бубнеж передаст, после того как тебя разнесут в хлам».

«Фишка в том, утюжок, что это скорее я не в курсе, где они, - мысленная ухмылка коротким разрядом проскочила по Сердцу и сигналом полетела до соседа. - А ты, оказывается, живой, надо же».

«Что, ты и потомков своих достал?» - по привычке съязвил сто четырнадцатый, обходя все вопросы и замечания в свой адрес.

С прошлыми соседями было скучнее. Кто-то оказался таким же нелюдимым как он сам, кто-то наоборот, был раним как ребенок, задерган болью и пытками. Остальные не шибко отличались от той кучки ТИСов, что приписали к дивизии вместе со Скримом. С такими тем более беседы не о чем вести. А этот чудила начинал нравиться «дракону». Даром что на язвительность и грубость не обижался. Можно было не паясничать и разговаривать так, как хотело Сердце.

«Та не... Я что, упомню каждую девку, с которой тискался, что ли? Где-то Скримчики бегают, да мне мамаши не докладывались».

Расспрашивать соседа о прошлой жизни Скрим не рисковал. Отточенное годами чутье от подобных глупостей предостерегало. Да и вряд ли сто четырнадцатый был бы рад подобным расспросам.

«А... - многозначительно пиликнул МЕГ, сравнив с обрывочно долетевшими до него фразами из «мемуаров». - Ты из этих».

И умолк.

Это трепло успел выболтать о себе столько, сколько все «сослуживцы» со времен полигона не выдавали. И полиморф жадно ловил каждое слово, каждую оговорку, каждую зацепку, надеясь в пустой трепотне выловить хоть крупицу полезного знания. Не интерес подстегивал его, нет! Он слушал всех и вся, везде и всегда, без перерыва. А вдруг хоть одна живая душа обмолвится о том, кто он и откуда? Тогда стало бы легче жить. Может быть, вообще появился бы стимул. Вдруг Кенси прав, и в прошлом он действительно был военным. Ну пошатала его жизнь, потаскала по закоулкам. А мрачные картинки воспоминаний и неосознанное отвращение к пыльным бурям - лишь кошмарный сон, приснившийся на досуге перед этим вот...