Небесные драконы. Небесный Вейр

— Что ты делаешь? — крикнула Тария, бросаясь полуодетая на Ксинну, но та уклонилась и продолжила пинать и раскачивать яйца. Три из них перевернулись раз, затем другой и покатились к морю.

— Зачем, зачем ты их убиваешь? — кричала Тария, бросаясь снова на Ксинну, — Прости, прости, только не убивай их!

— Они уже мертвы, — крикнула Ксинна, пытаясь указать ей на небольшие отверстия в нижней части яиц, пока они катились в море, — Разве ты не видишь?

— Не убивай их, не убивай, — продолжала кричать Тария, но её усилия становились всё слабее и слабее. Тут подбежал и Ж'керан, оттолкнув Ксинну со своего пути.

— Ксинна! — закричал он, и его рука потянулась к ножу, висевшему у него на поясе. Ксинна, внезапно поняв всё, вытащила свой нож, собираясь разбить им следующую подозрительно легкую скорлупу, чтобы показать им разрушения внутри…

Она застонала, когда Ж'керан всем своим весом толкнул её на землю.

— Я тебе не позволю! — взревел он. Ксинна откатилась как раз вовремя, хотя нож Ж'керана прорезал рукав её туники, — Она со мной, и этим всё сказано. Ты знаешь правила!

Где-то позади Ксинна смутно слышала Джирану, рыдающую над остатками одного из разрушенных яиц. Перекатившись, она вскочила на ноги, успев увернуться от коричневого всадника, пытавшегося снова уронить её на землю.

— Ж'керан, стой! — закричала Ксинна, — Яйца мертвы!

— Только если ты убила их! — закричал Ж'керан, охваченный праведным гневом, — Ты убьёшь весь Перн своей ревностью.

— Нет, — сказала Ксинна. Она снова услышала треск скорлупы и отвернулась от всадника, поворачиваясь к звуку. Если бы она смогла убедить Ж'керана…

Она пропустила его движение, и его нож скользнул по её спине, оставляя за собой тонкую линию боли, а затем горячих, жгучих страданий. Позади неё Тазит' проревел вызов и взмыл в воздух, желая разорвать коричневого всадника, который был готов позвать своего дракона.

А потом, прежде, чем Ксинна успела уклонилась в сторону, чтобы собраться и попытаться обсудить всё с этим одурманенным человеком, она поскользнулась на камне, ударившись головой о погибшее яйцо и разбив его вдребезги, смутно слыша крики над собой, затем её взгляд потускнел, и дыхание покинуло её легкие.

— Вот уж никогда не думала, что такое когда-нибудь произойдёт, — сказал мягкий голос, когда Ксинна вернулась к бодрствованию, — Сражаться с другим всадником…

— Никому этого не советую, — еле выговорила Ксинна непослушным языком. Голос принадлежал Бекке — она узнала её по запаху целителя: смеси лимона и чего-то терпкого, — Как долго…

— Шшш, — сказала Бекка, приложив палец к губам Ксинны, — На сегодня разговоров хватит, — она выдержала паузу, чтобы убедиться, что синяя всадница будет слушаться, затем убрала пальцы с губ и нежно погладила Ксинну по щеке, — Ты можешь задать свои вопросы через Тазит'а.

— А он передаст мне, — тихо сказала Джирана. Её голос был усталым, испуганным и дрожал, но в нём слышалось облегчение.

Чем бы ни являлось то, что пугает тебя, оно приближается, — Ксинна мысленно составляла слова для Джираны. Она услышала, как девочка судорожно вздохнула, и поняла, что Тазит' слишком точно передал её слова, — Прости, — извинилась Ксинна, — но ты должна рассказать об этом кому-то. Ты не должна была получить Знание так рано.

— Я не могу, — Джирана ответила вслух, — Нельзя изменять время.

— О, — сказала Бекка, а Ксинна подумала о том же, — Мы знаем это, — и мягко добавила, — но не стоит забывать, что иногда можно просто обмануть его.

Не в этот раз, — Тазит' передал от девочки Ксинне.

Малышка, — подумала Ксинна, мысленно посылая темноволосой девушке-торговцу спокойствие, ласку, ободрение сестры и любовь матери.

— Лучше задавай свои вопросы — а то я скоро упаду, если хоть немного не отдохну, — сказала Джирана. Ксинна поняла из мысленного обмена с Тазит'ом при передаче слов и эмоций, что Джирана спала рядом с ней, не оставляя её без внимания ни на мгновение.

— Девять дней, — сказала Бекка, выжав тряпку над тазом и положив влажную ткань на голову Ксинне, — Я думала, мы потеряем тебя.

Я крепкая.

Я бы не позволила тебе уйти, — Тазит' сказал голосом, в котором, казалось, звучало эхо Джираны — голосом еще ребенка, но интонациями уже женщины, — Ты должна остаться.

Что с птенцами?

Всего пять, — передала ей Джирана с грустью, которая соответствовала и собственным эмоциям Ксинны, — Два синих и три зеленых.

— А всадники, как мы и думали: Алимма и Данирри — синие, остальные зеленые, — добавила Бекка.

А Тария!

Джирана ничего не сказала, но Ксинна почувствовала, что та повернулась к Бекке.

— Тария и Ж'керан сбежали, — сказала Бекка, — Я хотела найти их, но К'дан остановил меня.

Почему?

— Она спрашивает, почему, — перевела Джирана.