Небесные книги в Апокалипсисе Иоанна Богослова

Неслучайно цикл семи труб предваряется изображением «молитв святых» в образе «дыма кадильного»: «И вознесся дым фимиама с молитвами святых от руки Ангела пред Бога» (Откр 8:4). Как наглядно показывает У. Ванни, этим выражена важная мысль: молитвы верных достигают небес (вспомним Откр 6: 10), и Бог отвечает на них, низводя наказания на грешное человечество[727].

Указано, что казни первых шести труб (Откр 8—9) затрагивают «третью часть» сотворенного мира и «живущих на земле», которым в Откр 8: 13 возвещается горе от бедствий трех последних труб. Необходимо отметить, что саранче, казни 5-й трубы, дается повеление не делать вреда «траве земной, и никакой зелени, и никакому дереву, а только одним людям, которые не имеют печати Божией на челах своих» (Откр 9: 4). Тем самым «живущие на земле» отождествляются с людьми, не имеющими «печати Божией»; из этого становится очевидным, что выражение οἱ κατοικουντες επὶ τῆς γῆς в Апокалипсисе всякий раз обозначает нераскаянных грешников (Откр 3:10; 6:10; 8:13; 13: 8,14; 17: 8). Таким образом, в повествовании цикла труб выражается идея, что на протяжении истории Бог, хотя и попускает зло (ср.: Откр 6: 1—11; Откр 13), ограничивает его действие, наказывая грешников.

Основным ветхозаветным прототипом образности видений труб являются «египетские казни» (Исх 7—12): превращение воды в кровь в Откр 8: 8—9 соответствует первой казни Исх 7: 17; затмение третьей части солнца Откр 8: 12 и помрачение солнца из-за дыма от вышедшей «саранчи» Откр 9 заставляет вспомнить девятую казнь Исх 10: 21; нашествие саранчи соответствует восьмой казни Исх 10: 4 и т. д. Несомненно, употребляемая в видениях казней труб образность Исхода также указывает на тему воздаяния как основную.

Данные наказания Божии не являются всеобщими, они имеют своей целью привести грешников к покаянию, что следует из заключительных слов Откр 9: 20—21: «Прочие же люди, которые не умерли от этих язв, не раскаялись в делах рук своих…» Андрей Кесарийский в своем толковании казней труб указывает: «…по неисследимым судам Божиим одни скоро получают наказание, а другие по долготерпению Его приводятся к покаянию и обращению»[728].

3.4.3. Видения печатей как предваряющих содержание книги

В рамках данного толкования видения печатей считаются предваряющими содержание книги. Действительно, скорби, которые несут всадники, имеют предваряющий характер. Четвертый всадник, «которому имя Смерть», получает власть только над «четвертою частью земли» (6: 8); третий всадник, образ голода, оставляет нетронутыми «елей и вино» (6:6).

Исследователи отмечают, что образ всадника часто знаменует собой предвестие чего-либо. Каждый всадник (за исключением четвертого) едет один – и это является классическим образом посланца или вестника (ср.: Есф 8: 10, 14; 4 Цар 9: 18; Зах 1: 8—11). Согласно А. Гэрроу, можно провести аналогию со всадниками из Книги пророка Захарии, отправляющимися в четыре стороны света, и предположить, что четыре апокалиптических всадника предупреждают мир о близящемся суде[729].

При этом многие экзегеты находят явные параллели между описанием того, что несут с собой всадники, и историческими катастрофами, произошедшими во времена Тайнозрителя[730]. Вполне возможно, что ап. Иоанн, образно отображая бедствия, свидетелями которых стали его адресаты, стремится показать, что прошедшие скорби были посланы Богом для предупреждения человечества о надвигающемся суде.

Данное толкование хорошо сочетается с широко распространенным в библейской науке убеждением, что описанные в Откр 6 события в строгом смысле не относятся к эсхатологическим, но являют происходящее с человечеством на протяжении всей его истории[731]. К примеру, прот. Сергий Булгаков считает, что видения цикла печатей «говорят о том, чего можно ожидать в истории вообще, в чем она состоит. Это суть как бы отдельные слагаемые мировой истории…»[732].

В случае если содержанием обетованного откровения Апокалипсиса считать нечто радикально иное по отношению к обычному ходу истории человечества – акт непосредственного воздействия Бога, яркого проявления Божией власти в истории, – то в этом смысле трактовка видений печатей как предваряющих основное содержание откровения представляется полностью уместной. Как пишет Штариц, «…души мучеников охвачены нетерпеливым ожиданием (Откр 6: 9—10), ведь эти предуготовительные скорби не являются окончательным уничтожением зла, но только возвещают начало этого»[733].