Небесные книги в Апокалипсисе Иоанна Богослова

В Откр 11: 19 говорится, что «отверзся храм Божий на небе, и явился ковчег завета Его в храме Его». Штариц считает, что явление храма и ковчега завета на небе символизирует открытие содержания книги – «все теперь становится явным»[741].

В связи с приведенными доводами утверждается, что содержание книги Откр 5: 1 начинает раскрываться с 11: 19 – 12: 1, а все предшествующее служило лишь предварением этого[742].

3.5.2. Вывод: содержание обетованного откровения – главные события истории спасения человечества

Согласно данной версии, главы 12, 13 и 14 открывают содержание книги. Эти главы являются центральными главами Апокалипсиса и имеют особое положение в его структуре, находясь вне седмеричных циклов Откровения Иоанна Богослова.

Откр 12 начинается словами «и явилось на небе великое знамение». Эти слова отличаются от всех ранее употребленных в Апокалипсисе вводных фраз. Как утверждает Р. Бокхэм, такое особое начало используется потому, что в Откр 12 изображены события, произошедшие много ранее описываемых в предыдущем повествовании. Тайнозрителю открывается видение «жены, облеченной в солнце», которая рождает младенца мужеского пола (Откр 12: 1—5). Согласно наиболее распространенному толкованию, здесь символически изображается рождение Мессии ветхозаветной Церковью[743], что является ключевым событием мировой истории. Жене противостоит «дракон» (сатана), хотящий «пожрать» ее младенца; эти образы заставляют вспомнить Быт 3: 15, а также некоторые греческие и ближневосточные мифы. Исследователи указывают, что христианские истины изложены здесь языком мифов неслучайно – «что было известно грекам в мифологической форме, ныне актуализировано в истории, получив исполнение во Христе»[744].

Родившийся младенец восхищен «к Богу и престолу Его» (Откр 12: 5) – в этом, несомненно, узнаются события Воскресения и Вознесения. Это приводит к низвержению дракона с неба; его ярость обращается теперь на жену, однако ей дано от Бога убежище «в пустыне». Комментаторы отмечают, что в 12-й главе народ Божий показан в динамике своего развития от ветхозаветной Церкви к новозаветной: в Откр 12: 17 сказано, что дракон вступает в брань «с прочими от семени» жены – христианами.

В 13-й главе развивается тема борьбы дракона, вызвавшего своих союзников – «первого зверя» из моря, и «второго зверя» (лжепророка) – из земли. В Откр 13 подчеркивается видимая мощь первого зверя: ему поклоняется «вся земля», и более того, ему дана власть «вести войну со святыми и победить их» (Откр 13: 7). Однако в Откр 12:11 открывается, что убиенные христиане «победили его [сатану] Кровию Агнца». Таким образом, согласно Апокалипсису, христианское мученичество есть приобщение к победе Агнца, который уже нанес решающий удар сатане посредством Своего вольного Распятия.

Итак, вполне возможно, что с Откр 12 начинает раскрываться обетованное откровение – по мнению многих комментаторов, центральные главы Откр 12—13 могут быть названы «сердцем» всей книги[745]. Как в 12-й, так и в 13-й главах раскрывается тема войны дракона с народом Божиим, изображено видимое могущество сатанинской «лжетроицы»[746] и сущностное бессилие сил зла. Однако уникальная особенность повествования 12-й главы состоит в том, что в нем показывается, каким образом события этой борьбы предстают во вневременной реальности.

3.5.3. Мнение К. Штариц, основанное на толковании книги Откр 5:1 как «двойного документа»: видения Откр 12—22 являют суть и истинный смысл истории человечества

Катарина Штариц, являющаяся сторонницей рассматриваемой версии, придерживается мнения, что книга Откр 5: 1 представляет собой двойной документ. Соответственно исследовательница считает, что в главах, непосредственно следующих за Откр 5, имеет место прочтение «внешнего» текста, и только с Откр 12 осуществляется раскрытие «внутреннего».

Согласно точке зрения Штариц, внешний текст – который открыт для различных ложных пониманий – есть изображение земной истории. Внутренний же текст – это интерпретация истории, выявление ее подлинного смысла в свете божественного откровения. Божественная реальность «проявляется в событиях истории, однако становится постижимой только с точки зрения вечности, оставаясь сокрытой для неверующих»[747].