Небесные (СИ)

Техника гаронцев отличалась от остальных. Хард еще не видел такой атаки, когда использовался каждый кусочек тела. Согнутое колено - чтобы устоять, локоть - чтобы пережать горло, поднятые плечи - чтобы прикрыть шею. Ни единого лишнего движения, все скупо и выверено, на их фоне солдаты с широкими махами и долгими шагами выглядели запущенными разозленной женщиной поленьями. Пользовались окружением по максимуму, находили применение всему. Оставшийся безоружным гаронец прыгнул на соперника с лестницы, вонзился ногтями тому в глаза, крупными зубами вгрызся в нос. Оглушенный болью солдат рухнул, двумя сильными ударами его наездник размозжил ему голову о мостовую, кинулся на следующего. Хард прикончил его одним взмахом.

На одно движение риссенца приходилось два-три движения гаронца. Солдат спасало только наличие металлических пластин. Харду пришлось переделываться. От топтаний уклонялся, держал путь наверх. Вновь женский крик.

Из башни выбежал Круг, схватился с плечистым. В скорости не уступал, значит, переделался еще раньше. Уклонился от удара, пропустил вперед, развернулся, вонзил меч, принялся за следующего. Хард убрал того, что целился Кругу в спину, добрался до ступеней, поднялся вверх, на платформы на стене. Поверхность неровная, но сражаются и тут. Хард не видит никакой организованности. Есть техника боя, но нет стратегии и плана. За такой просчет генерал Маловер бы уже три шкуры спустил. Сверху все прекрасно просматривается. На запад и восток разбегаются две шероховатые змейки стен, сворачивают на север, где смыкаются через несколько поворотов. Между ними - город. Старинный, построенный тысячелетие назад. Отсюда видно высокие дома, городскую площадь, статую Ярока с воздетыми к небу руками и запрокинутой головой. Подношения у его ног. Местных жителей нет. Убиты или заперты - разберутся позже. Сейчас не до того.

Зависшего на краю гаронца просто толкает мечом. Тот летит вниз, разбивается. Нужный Харду человек дальше, до него еще нужно добраться, не упустить и не отдать другому. Тот же женский вопль. Он уже начинает действовать на нервы.

- Сзади! - кричит Круг.

Хард не успевает обернуться. Плечо обжигает. Ощерившийся кочевник задирает губу, кажет зубы. Все лицо сморщено, нос - хищный, вытянутый, жадно глотает запах. От меча легко отскакивает, рычит, бьет кинжалом. Хард успевает прикрыть шею наручем, кинжал отскакивает, но тут же летит в ногу. Хард отступает. Кочевник не замахивается, он ищет, куда воткнуть острие и вместить его до самой рукояти. Таких мест немного, Хард получает преимущество. Он отводит руку назад для удара, открывая другое плечо, гаронец тут же подскакивает ближе, и Хард до упора всаживает в живот кочевника собственный, вытащенный мгновением раньше кинжал. Тот оседает, изо рта булькает кровь, руками со всей силы вцепляется в ноги Харда. Хард наклоняется, чтобы отцепить руки, в этот же момент над его головой пролетает топор, запущенный снизу.

С бойниц видно собственное войско, раскинувшееся по ту сторону рва. Не задействованы только люди министра торговли, железными травинками рассеяны по земле. Не будь на месте сотника, давно бы сбежали, рассосались по лесам да долинам, затаились на дне. Наследник восседает на лошади, наблюдает за штурмом. Рядом - кособокая фигура прислужника. Арг просился идти с солдатами, Хард проигнорировал. По другую сторону бурлит само бытие. Не проходит минуты, чтобы кого-нибудь не проткнуло, зарезало, придавило. Хард включает себя во всеобщую свалку, пробегает по зажаренным в смоле телам, перепрыгивает выбоины и ямы, крушит топором череп замешкавшегося гаронца, с яростью обрушивается на лучника, снимающего риссенцев сверху, погружает сталь в узкую спину безухого. Топор он подбирает.

Рагон равнодушен. Он весь в чужой крови, но ни секунды не стоит на месте. Шаг - укол - поворот - взмах. Мимо проносится конь без всадника, Рагон отвлекается на него, затем на нового противника, не замечая, что из угла выскакивает еще один гаронец. Сердце Харда пропускает удар. Как бы ни был хорош Рагон, ему конец. Хард даже не успевает подумать, что дала бы ему гибель соперника, как топор уже летит в гаронца. Все в груди Харда холодеет, когда точный удар сражает кочевника, и совершенно невредимый Рагон продолжает свою пляску. Хард готов взреветь.