Небесные тела (ЛП)

Её снова подняли, и чья-то нежная рука убрала с лица её спутанные волосы. Свежий утренний воздух снова встретил её, а по коже побежали мурашки, вызванные рассветной прохладой.

— Ты в порядке? — спросил Энцо, гладя её по спине.

Она кивнула и наклонилась вперёд, поместив голову между ног и тяжело дыша.

— Хочешь об этом поговорить?

Она покачала головой и продолжила дышать.

— Вспомни, что я тебе говорил. Чем больше ты об этом разговариваешь, тем легче становится. Этим ты снимаешь с себя груз.

Он сжал её руку.

— Поверь мне, благодаря своей магии я знаю, о чём говорю.

— Ты никогда не говоришь о своём третьем даре. Умении видеть людей.

Он криво ей улыбнулся.

— Ты всегда такой честный?

— Почти. Мне мало что удаётся спрятать. Я могу видеть ложь в других людях. Я вижу тяжёлую тьму, которая окутывает их. Такой дар определённо способствует честности.

— Что ещё ты видишь?

— Я вижу энергию и намерения людей. Не с предельной ясностью; я не умею читать мысли. Это похоже на вибрации. Ты видишь сияние, исходящее от людей, слабую энергию, которая делает их такими, какие они есть. Но, как я уже говорил в нашу первую встречу, ты оказалась первой, кого я не смог считать.

Она нахмурилась.

— Почему?

— Понятия не имею. Я не могу считывать только Звёзд. Но ты первая смертная, с кем у меня это не получилось.

Он вздохнул и прошёлся глазами по её лицу.

— Боги, как же мне иногда хочется знать, что происходит в твоей голове.

Она усмехнулась.

— О, поверь мне, лучше не надо.

Его глаза зажглись интересом.

— А вот теперь я ещё больше заинтригован.

Она покраснела, а его лицо озарила улыбка, словно он действительно видел её насквозь. Но он не стал больше давить на неё.

— Вчера после нашего разговора, я почувствовала себя лучше. Но я так по ней скучаю, — слёзы снова навернулись ей на глаза. — Я не могу… Я не знаю, как с этим справиться. Как принять это. Каждый раз, когда я просыпаюсь, я чувствую, как на меня давит то, что её здесь больше нет.

— Просто проживай каждый новый день. Выздоровление это не линейный процесс, Эл. Будут такие дни, когда свет будет согревать твоё лицо, и такие дни, когда тебе даже не захочется вставать с кровати. Но потом обязательно наступит утро. Не нужно ожидать от себя многого.

— Знаешь, ты очень мудрый.

Энцо подмигнул ей.

— Значит, у меня не только симпатичное лицо? Я познал много горя в жизни, Эл. Ты не одна, обещаю.

— Моя мама всегда считала проклятием то, что я так глубоко чувствую. Я так сильно её любила, и, мне кажется, что она была способна любить меня по-своему, но не так, как мне было нужно.

— Люди могут узнать тебя настолько, насколько они знают себя самих.

Элара кивнула.

— Поэтому я заперла все эти эмоции за высокой стеной. Они всё ещё кипят где-то в глубине. Иногда мне интересно, каково это — вынырнуть на поверхность жизни; не знать ни боли, ни печали, не привязываться ни к кому.

Энцо резко отстранился и приподнял её подбородок.

— Не позволяй никому говорить тебе, что слишком сильные чувства это слабость. Знаешь, сколько нужно силы, чтобы чувствовать жизнь во всех её проявлениях? Чтобы держать сердце открытым? Цени это, Элара. Не многие владеют таким даром.

Её глаза заблестели.

— Иногда это бремя кажется таким тяжёлым.

Он посмотрел на неё такими открытыми и доверчивыми глазами, что у неё заболело в груди.

— Тогда позволь мне нести его вместе с тобой.

Глава 35

На следующий день, когда Элара собиралась перед зеркалом, она почувствовала, что давление на её грудь уменьшилось. Слова Энцо подействовали на неё как бальзам и успокоили зияющую саднящую рану, оставленную после огромной потери.

Она не видела своего отражения в зеркале с тех пор, как покинула дворец Ариэта, так как боялась смотреть на себя. Тёмные тени залегли у неё под глазами, а порез, оставленный на скуле кольцом Ариэта, всё ещё заживал. Её лицо было бледным, потеряв большую часть того цвета, приобретённого за несколько недель пребывания на улице. Она подумывала позвать Мериссу и пыталась подготовить себя к тому, чтобы увидеть её и заговорить с ней, но страх в ней был всё ещё слишком силён. Она почти обозвала себя трусихой, как вдруг в её голове прозвучали слова Энцо.

Выздоровление — постепенный процесс.

И тогда она решила не судить себя, как и учил её Энцо, который ждал её сейчас рядом с кроватью.

Она коснулась дрожащей рукой посветлевших синяков и порезов.

— Они заживут, — тихо сказал он.

Нацепив на лицо смелую улыбку, она повернулась к нему.

— Я готова.

Его улыбка вернулась и ослепила её. Он предложил ей взять его под руку, и когда Элара это сделала, он вывел её из дворца. Когда она оказалась за его пределами, её сердце забилось сильнее. Тело начало кричать, а мышечная память напомнила ей о том, что произошло в тот раз, когда она покидала дворец в последний раз. И, словно точно зная, что происходит, Энцо крепко прижал её к себе и жестом указал на карету, которая остановилась рядом с ними.

— Я давно уже хотел тебе кое-что показать, — сказал он, желая отвлечь её. — Ты почти не видела Гелиоса с тех пор, как приехала сюда, и сегодня мы тебя с ним познакомим.