Небесные уроки

Отец Савватий прослужил уже лет десять в храме Всех Святых, когда одним морозным декабрьским утром из Комарихинской приехала заплаканная Мария и стала звать батюшку к мужу. Леонид тяжело болел и лежал, можно сказать, на смертном одре. И вдруг он стал настойчиво требовать священника. Мария страшно удивилась, стала спрашивать:

«Зачем тебе батюшка?!» Очень испугалась, что пред смертью муж захочет поругаться со священником, станет богохульствовать.

Но Леонид ответил твёрдо: «Я хочу покаяться».

Отец Савватий тоже сильно удивился, но взял Святые Дары и поехал в Комарихинскую. Когда вошёл в дом, увидел на старинной железной кровати сухонького, маленького старичка – очень слабого, с впалыми глазами и серым лицом. Зная его жизнь и его отношение к вере, отец Савватий растерялся: с чего начать, зачем его позвали?

Но когда подсел к кровати на старый, крепкий ещё, с красивой резной спинкой стул, всё само собой уладилось: тяжелобольной оживился, ласково и приветливо поздоровался и сказал, что хочет исповедаться. Мария вышла на кухню.

И когда этот умирающий восьмидесятилетний старик, всю жизнь проживший без Бога, начал каяться, отец Савватий ощутил необычайную благодать – такую, что мурашки пошли по коже. Батюшка никак не мог ожидать подобной исповеди от неверующего человека – это была очень глубокая, искренняя, проникновенная исповедь, будто Леонид всегда ходил в храм, жил церковной жизнью и навык к покаянию. Он говорил ясно, чётко, называл грехи без малейшего самооправдания или самосожаления, каялся в том, что жил без Бога. Каялся так, словно он всю жизнь готовился к этому моменту, – очень глубокое покаяние за все долгие годы. Говорил без остановки, долго – и у батюшки появилось редчайшее ощущение, что Сам Господь присутствует при этой исповеди и Сам принимает грехи бывшего безбожника.

Отец Савватий слушал и думал: «Как милостив Господь к кающимся грешникам!», слушал и вспоминал разбойника на кресте и Савла, ставшего Павлом.

После исповеди батюшка особоровал Леонида и причастил его – старик с благоговением слушал молитвы и песнопения, сам крестился и молился. А вернувшаяся с кухни Мария тихонько плакала рядом – она была так поражена, что не могла слова вымолвить, только слёзы лились ручьями по её морщинистым щекам. Сбывалось то, о чём она мечтала долгие годы, на что уже почти не надеялась – и что теперь происходило так просто, так естественно, будто исповедь и покаяние её мужа были для него самым обычным делом, будто он всю жизнь сам ходил вместе с ней в храм. Такое тихое, неприметное чудо – как лёгкое дуновение ветра: «Глас хлада тонка, и тамо Господь».

Отец Савватий закончил читать молитвы, глянул на умирающего и поразился – лицо его изменилось на глазах: серые щёки порозовели, тусклые глаза стали светлыми, сияющими. Леонид помолодел – будто в его умирающее тело влилась новая жизнь. Батюшка перевёл взгляд на Марию – она стояла как громом поражённая и с изумлением смотрела на мужа. Потом хрипловатым от волнения голосом робко спросила:

– Лёня, это ты?! Что с тобой, Лёня?! Я тебя не узнаю!

Она действительно не узнала своего мужа, и на кровати на самом деле лежал совсем другой мужчина – не богохульник, не атеист, – там лежал и кротко улыбался верующий человек. Мария подошла к кровати и встала на колени рядом с ним. Она плакала, а муж ласково гладил её по голове.

Отец Савватий возвращался по заснеженной дороге в монастырь и думал: «Молитвы старца, отца Николая, подвиг Марии, её вера, её терпение и благодать Божия изменили этого человека, и можно надеяться, что Господь не лишит его Царствия Небесного, как покаявшегося разбойника. Из умирающего безбожника, добычи ада, он стал верующим – это Господь восхитил его душу из пропасти и спас».

Через неделю Леонид умер, перед самой смертью ещё раз причастился. И по его кончине отец Савватий и Мария не чувствовали скорби – на душе была духовная радость, малая Пасха.

Непридуманные рассказы

Посреди тени смертныя

Падал чудесный долгожданный снег, поля вдоль дороги становились белыми, чистыми, ёлочки вдоль обочины принаряжались к Новому году. Только Алексей этот Новый год не встретит. Автомобиль мчался вперёд, а счёт его жизни шёл уже на минуты.

Маленький был, считал, вот наступит двухтысячный год, ему стукнет тридцать лет – и начнётся старость. Наступил двухтысячный – а старость не пришла, отодвинулась за горизонт. Недавно ещё думал: в 2015-м сорок пять исполнится, а старым до сих пор себя не почувствовал… Прикидывал: сколько ещё проживёт – двадцать, тридцать? Пытался представить себя старым… Зря пытался – старым он никогда не станет. Умирать очень не хотелось. Сильно не хотелось ему помирать-то.

«Эх, напрасно старушка ждёт сына домой, ей скажут – она зарыдает…» Бедная мама… Так радовалась за него – радовалась, что к Богу пришёл, что помогает батюшке, что всей семьёй в храм ходят. Помолодела даже. После смерти отца наконец снова улыбаться начала. А теперь что?!