Небесные Властелины

Она провела в убежище только двенадцать дней, и это место уже нагоняло на нее глубокую тоску. Сначала она обрадовалась укрытию от опасностей опустошенных земель, особенно от Иезекииля, а также пище и воде, какими бы безвкусными они ни оказались, но очень скоро она стала ощущать нетерпение и беспокойство. Ее неприязнь к этому неожиданно обретенному убежищу усугублялась сознанием, что она не может отсюда выйти. Будь у нее свободный выбор, она бы, может, с удовольствием прожила здесь месяц-другой. А теперь Джен отчаянно хотела вернуться на поверхность, хотя не представляла, что будет делать там, даже если ей удастся вырваться. Она вздохнула.

Эшли с тревогой посмотрела на нее.

— Жаль, что тебе здесь не нравится. — Сегодня на Эшли были очень короткие брючки, которые она называла шортами, белый жакет, белые носки и туфли. Она называла эту одежду «теннисный костюм». Пару дней назад Джен спросила ее, зачем она каждый день появляется в другой одежде. Эшли пожала плечами и ответила:

— Для родителей это создавало большее чувство реальности. С меня сделали голографические снимки в самой разной одежде, и заложили их все в компьютер вместе со мной. К тому же мне даже сейчас хочется выглядеть привлекательной. Мама говорила, что я тщеславная кокетка, но ведь я была хорошенькая, правда? — И она стала вертеться, показывая, какая она. Джен уныло подтвердила:

— Да, хорошенькая. Очень даже.

То, что красивая Эшли так же нематериальна, как тень, наконец стало по-настоящему доходить до нее. А ее более чем мимолетное сходство с Цери не помогало. Наоборот, еще одна причина покинуть убежище и попасть на поверхность…

— Мне не нравится быть пленницей. Если бы можно было хоть на несколько минут выходить подышать воздухом, мне, может быть, не было бы так тошно.

— Джен, ты же знаешь — если бы все зависело от меня, ты могла бы выходить когда хочешь, но главный здесь Карл, а он тебе не доверяет.

— Я знаю.

Джен несколько раз пыталась поговорить с самим Карлом. Это ее обескураживало — говорить с бесплотным голосом, который звучит как человеческий, но отвечает совершенно не по-человечески.

— И вообще, зачем тебе рисковать и лезть на поверхность? Наверное, этот чокнутый кибероид все еще ищет тебя.

— Ты же говорила, что Карл не видел его уже больше недели.

— Не видел около виллы, но ведь его зрение ограниченно. Может быть, кибероид еще бродит по лесу.

— Да, наверное, — обеспокоенно отвечала Джен.

Иезекииль снился ей в кошмарных снах. Как она бежит по бесконечному каменному лабиринту, а за ней по пятам кибероид с безумными воплями о смерти и отмщении, оставляя за собой кровавые следы. И это кровь Мило…

— А как же Небесные Властелины? Появлялись?

— Сейчас спрошу Карла, — сказала Эшли. — Ага. Один из них пролетел прямо над нами пару часов назад.

— Черт.

Карл замечал либо «Властелин Панглот», либо «Благоуханный Ветер» почти каждый день с тех пор, как она появилась в убежище. Значит, военачальник не сдается. Джен задрожала при мысли о том, что он с ней сделает, если ее угораздит попасть ему в руки.

— Вот видишь? — сказала Эшли, словно прочитав ее мысли. — Тебе гораздо лучше остаться здесь. Со мной. Так что оставь свою мрачную мину и расскажи мне о своих приключениях.

Эшли выказывала ненасытное любопытство к жизни Джен, и Джен должна была часами рассказывать ей о Минерве и о том, что было после бомбежки и ее захвата в плен.

— Приключения? У меня не было никаких приключений. Это были мучения. — Она шепотом добавила: — И они продолжаются.

— Ну, для меня-то это приключения. Ну, расскажи мне о принце Каспаре. Он прямо как из сказки.

Джен вздохнула.

— Что еще о нем рассказать?

— Расскажи, что вы делали в постели.

Джен почувствовала, что слегка шокирована.

— А это тебе зачем?

Эшли задорно улыбнулась:

— А ты как думаешь?

— Не хочу быть невежливой, — сказала Джен, — но не понимаю, почему тебя интересует секс, если у тебя нет… э… тела.

— Но я же тебе говорила — чувства-то у меня есть. Точнее сказать, память о чувствах…

— Ну да, чувства, — нахмурилась Джен. — Это я понимаю, но секс, по-моему, скорее страсть, чем чувство.

— Ну да, и страсти у меня тоже есть. То есть, это примерно то же, что и чувства, верно?

— Вроде бы да, — сомнением сказала Джен.

— Мои страсти тоже записаны вместе со всем остальным, — сообщила Эшли. — И когда меня делали такой, как я есть, об этом не подумали. Если бы меня ввели в клонированное тело, это было бы не важно, но в таком виде я, конечно, не в состоянии удовлетворять свои вожделения. Сначала это было просто ужасно: я была все время голодна. Но потом техники кое-что изменили и убрали мое вожделение к пище. Ученые сказали, что не могут просто убрать все мои вожделения, не повредив при этом моей личности.

Джен пыталась представить, что значит быть сознанием без тела. Четыреста лет быть голодной и не иметь возможности утолить голод.

— Бедняжка ты, — сказала она.

— Да я уже привыкла, — весело сказала Эшли. — К тому же, как и другие «чувства», мои аппетиты постепенно слабеют, и когда-нибудь их вообще не останется.

— Но у тебя еще есть… половое влечение?