Небесный артефактор

— Пф. Это говорит только о том, что, в отличие от некоторых, твои однокашники озаботились покупкой мундира, — объяснил Горский.

— Это обязательно? — удивился я.

— Нет, конечно, — ответил мой спутник. — Но обычно заочники стараются во всем походить на курсантов, и преподаватели не имеют ничего против.

— М-да, буду выглядеть белой вороной, — констатировал я и добавил, покосившись на приятеля: — Мог бы и предупредить.

— Да ладно, ерунда это все. К тому же, если уж на то пошло, тебе следовало бы явиться в форме матроса, а не слушателя, — заметил Мишка.

Прикинув, как бы я выглядел в робе на экзамене, я фыркнул. Ну да, «Феникс» ведь не военный «кит», парадная форма для нижних чинов на нем не предусмотрена. Нет уж. Лучше в цивильном. Пусть это и будет ненавистная мне «тройка». Под пиджаком, по крайней мере, не видно ни ножа, ни пистолета, а без них после недавних приключений я чувствую себя несколько неуютно… даже несмотря на некоторые способности, данные мне рунными цепями.

— Смотри-ка… а эти что здесь делают? — Голос Михаила отвлек меня от размышлений.

По подъездной дорожке, ведущей к центральному входу в училище, не шли — вышагивали четверо. Блестя надраенной медью пряжек и пуговиц на белых, чтоб их, шинелях, с двойными «галками» на рукавах, под нечитаемыми с разделявшего нас расстояния эмблемами, в белых же фуражках с золочеными разлапистыми «крабами», а уж физиономии… М-да. Можно подумать, что эти ребятки в сто лет не чищенный свинарник зашли. Вон, только что платки к носам не прижимают. Р-ровеснички…

— И что это за попугаи-альбиносы? — поинтересовался я у Михаила, следившего за идущими по дорожке курсантами с какой-то смесью недовольства и разочарования во взгляде.

— Китежцы, — коротко ответил он.

— Хм?

— А… ты не знаешь? Это курсанты Китежградских воздушных классов. Будущие офицеры военного флота. Снобы и задаваки, — пояснил Михаил, увидев мое непонимание, и, вздохнув, договорил невпопад: — Я хотел в эти классы поступить. Отец отговорил.

— А что так?

В ответ Горский поморщился:

— Да… там с некоторых пор только китежцы и учатся. Остальных если и принимают, то норовят тут же выпихнуть. Отец сказал, что даже его влияния не хватит, чтобы я мог там выучиться.

— Однако. Каста?

— Похоже на то, — пожал плечами Михаил, отворачиваясь от китежцев, за движением которых сейчас, кажется, наблюдали все присутствующие во дворе курсанты и слушатели. Горский встряхнулся и ткнул меня локтем в бок. — Ладно. Нечего на них таращиться. Пойдем в здание, нужно еще наших экзаменаторов найти.

— Ну, идем, — кивнул я.

Вопреки опасениям, встретиться на экзамене с наставником Горского мне не довелось, хотя экзамен у слушателей-заочников проходил одновременно с курсантами и по логике куратор Мишкиного курса должен был бы присутствовать. Но нет. И это хорошо. Не хотелось бы завалить экзамен из-за этого старого сморчка.

Спустя три часа мы с Михаилом церемонно поздравили друг друга с удачным началом сессии и, пожелав дожидающимся своей очереди сокурсникам удачи, направились в сторону гардероба, обсуждая по дороге, какое из известных нам кафе достойно принять два самых выдающихся ума современного мира.

Спор не утихал даже пока мы получали у старика-гардеробщика наши вещи, наверное, именно поэтому мы и не заметили, что уже не одни.

— Чижи, в сторону!

От толчка в спину я уклонился, и попытавшийся меня ударить хам провалился вперед, тут же схлопотав леща по загривку. Рефлекс, однако…

Мишка пригнулся, пропуская над собой удар взбеленившегося приятеля напавшего на меня идиота, и, чуть сместившись в сторону, влепил своему противнику коленом в живот. Но я заметил это, уже перепрыгивая через тело первого нападавшего и влетая плечом в затянутую в белоснежный китель тушу придурка, решившего в этот момент напасть на моего приятеля сзади.

Ну и завертелось…

Какая-то странная тенденция. Придурок в гимназии, теперь идиоты в училище… Не нравится мне это, честное слово. А уж тот факт, что, в отличие от столкновения в гимназии, сегодня нас поймали, и вовсе удручает.

— Стыдно, молодые люди. — Взирающий на нашу потрепанную компанию директор училища сделал еще одну ходку от стола до окна, развернулся и, дернув усом, решил завершить разнос, длящийся уже почти четверть часа. Устал, наверное. — Сядьте, не маячьте перед глазами.

Переглянувшись с Мишкой, мы подчинились приказу и уселись на стулья у стены, чуть в стороне от недобро зыркающих в нашу сторону китежцев. Хех. Ничего-ничего, пусть скажут спасибо, что я не стал обращаться к рунам, а Михаил был предельно аккуратен со своими ударами, иначе бы десятком синяков «беленькие» не отделались.