Небесный бродяга

— Резонно. — Капитан побарабанил пальцами по столешнице, уставившись куда-то в пустоту, но почти тут же встрепенулся. — Вот что, искать, через кого именно ушли сведения о грузе, будем по возвращении, а пока телеграфируем в Новгород, пусть без нас землю роют… и, раз уж наше инкогнито раскрыто, предлагаю сделать ход конем.

Подчиненные Гюрятинича переглянулись и приготовились слушать. Капитан «Феникса» хоть и был изрядно моложе своих подчиненных, но умом пошел в отца, а в хитроумии, что признавали оба помощника, давно перещеголял своего родителя.

Ветров вызвал меня через несколько часов после боя, как раз в тот момент, когда я ввалился после обеда в кубрик и с облегченным вздохом упал на койку, мечтая о долгом сне. Какая учеба?! У меня после трех часов ползания в «шкуре» по разгерметизированному трюму руки дрожали так, что за обедом вилку с трудом удерживал! И тут такой облом!

— Вставай-вставай, Святослав Георгиевич ждать не будет, — поторопил меня боцман, который и принес известие о том, что мой отдых откладывается на неопределенный срок.

— Встаю, Кузьма Николаевич, — нехотя проговорил я.

Боцман окинул меня долгим взглядом и, покачав головой, сунул в руку небольшую фляжку.

— Бодрячок. Один глоток, — коротко проинформировал он.

Я послушно свернул крышку фляги и приник к горлышку. Жидкость, оказавшаяся во рту, обдала свежестью с мятным холодком и покатилась по горлу, чтобы через секунду упасть в желудок огненным шаром. Честное слово, я почувствовал, как от порции этого адского зелья по телу прокатилась волна жара! Сон ушел, словно его и не было, а тело стало просто невесомым.

— Эка тебя разобрало, — усмехнулся боцман. Я протянул ему флягу, но он покачал головой. — Оставь себе, пригодится. Я у нашего эскулапа еще возьму. И да, Кирилл… будь осторожнее с этим зельем. Не больше одного глотка в сутки, и не больше трех раз подряд. Иначе сгоришь… Понятно?

— Понятно. Спасибо, Кузьма Николаевич, — кивнул я. — А… зачем?

— На всякий случай, — хмыкнул боцман, но, заметив мое недоумение, добавил: — Пригодится, уж поверь.

— Вот как? — протянул я. Что-то мне это как-то…

— Именно. Так что давай ноги в руки и бегом к Святославу Георгиевичу, — скомандовал боцман.

Ла-адно… Нищему собраться — только подпоясаться, так что меньше чем через десять минут я стоял перед каютой второго помощника. И не один…

— А ты что здесь делаешь? — спросила Хельга, с которой я столкнулся нос к носу.

— Святослав Георгиевич вызвал.

Дочь Завидича смерила меня подозрительным взглядом, фыркнула, вздернула носик и постучала в дверь.

— Входите. Оба. — Ветров, как обычно, был немногословен.

Я пропустил Хельгу вперед и скользнул в каюту следом за ней. Вежливый, да… Как я слышал, в древности люди таким образом проверяли, есть ли в пещере медведь. Понятно, что конкретно в этой пещере хозяин на месте… ну вот пусть на Хельге свой сарказм и отрабатывает, а я в сторонке постою. Тихонько.

— Прибыли, значит… Хорошо. — Ветров, не вставая с кресла, указал нам на диван. — Располагайтесь, беседа будет долгой…

Из каюты второго помощника капитана мы с Хельгой выходили чуть пришибленными.

— Ну что, бра-атик…

А нет, смотрю, уже оправилась… язва.

— …пошли собираться?

— Идем… сестренка, — бросил я, поворачивая к спуску на нижние палубы.

Хельга фыркнула и двинулась дальше по галерее, но, пройдя несколько шагов, остановилась.

— Чтоб через полчаса был на шлюпочной палубе. Я не намерена бегать искать тебя по всему дирижаблю. — И пошла дальше.

Ну да, как же Хельга могла не оставить последнее слово за собой? Кто бы сомневался…

Сборы были недолгими, так что у сходней знакомого шлюпа я оказался еще до того, как туда пожаловали Ветров и Хельга. Правда, прощанием с командой пришлось пренебречь. Но на этом настоял Святослав Георгиевич. Единственным исключением стал боцман, но Ветров, услышав мое замечание о «всеведении» Кузьмы Николаевича, только отмахнулся. Дескать, кто-то же должен был готовить шлюп к выходу.

Я обернулся на шум шагов. А вот, собственно, и глава нашей экспедиции. Второй помощник взглянул на шлюп, на меня…

— Чего ждешь? Начинай осмотр, — буркнул одетый в гражданское платье Ветров, взлетая по сходням, и скрылся внутри шлюпа.

Что ж, приказ получен и должен быть исполнен, не так ли?

Я закинул рюкзак в одну из кают, ближайшую к рубке, и, подхватив с полки блокнот и грифельное стило, отправился выполнять распоряжение Святослава Георгиевича. Осмотр шлюпа перед выходом за последние два месяца стал привычной процедурой, но от этого не менее важной. Пятьдесят шесть пунктов, за пропуск хоть одного из которых я получал внеочередной наряд на камбуз. Чистка картошки — зло. Зато память прочищает знатно, так что теперь меня хоть ночью подними, отбарабаню все пункты по порядку или вразнобой, на выбор.