Небесный капитан

Но поспать удалось всего ничего. Три часа после такого марафона и при такой кровопотере — сущие пустяки.

— Лиза! — позвала ее Мария.

Не в первый раз, впрочем, и не без физических воздействий, выразившихся в зажимании носа и похлопывании по щекам.

— Лиза!

Пришлось проснуться.

— Я слышу, — открыла она глаза.

Солнце поднялось уже довольно высоко, и чувствовала себя Лиза плохо. Как палками побитая.

— Надо уходить! — объяснила Мария. — Я нашла помощь, они скоро подъедут по шоссе А2. Это недалеко тут, но я бы не стала доверять им на все сто. Поэтому лишнего говорить при них не надо. Лучше вообще молчите. Все, что надо, я скажу сама. Оружие не светите, а вертолет надо бы спрятать. Лучший вариант — утопить. Тут недалеко есть озеро. Прямо на запад. Сможешь поднять?

А куда ей было деваться? Кроме Лизы никто ведь машину поднять не сможет. Поэтому загрузились в вертолет, пролетели метров четыреста на запад и действительно увидели озеро. Но вот топил машину уже Рощин. Принял управление, благо там и делать было больше нечего — все сделала за него Лиза, — высадил ее с Марией на берегу, а сам продолжил полет еще метров на сто в глубину озера и там, застопорив винт и заглушив мотор, уронил машину на воду. Вертолет ухнул под воду разом, только пузыри поднялись. Так что у Лизы от страха за полковника даже сердце сжало. Но Рощин все-таки был действительно опытным офицером спецназа. Не угробился, не утоп. Вынырнул через короткое время и быстро — уверенным кролем — добрался до берега.

— Вода зело холодная, — сказал он Лизе, вылезая на берег. — Недодумал! Надо было загодя раздеться, а то теперь мало того что холодно, так и одежда мокрая.

— Что он говорит? — спросила Мария.

— Говорит, что замерз, и обсушиться бы надо.

— Придется потерпеть.

— Ну, это он и сам знает. Пошли?

— Да, время! — кивнула, соглашаясь, Мария.

Идти оказалось совсем недалеко. За двадцать минут по пустынному проселку дошли до чуть более благоустроенной и оживленной дороги, и уже по ней вышли к пресловутому шоссе А2. Там на съезде с шоссе их ожидала машина из тех, которые в СССР назывались микроавтобусами. Мария коротко переговорила с шофером и, удостоверившись, что все в порядке, кивнула остальным.

— Загружаемся!

Загрузились, поехали. Минут сорок плутали среди лесов и полей по всяким второстепенным дорогам, потом остановились около небольшого торгового центра, где водитель купил им три шерстяных пледа, кучу аптекарских товаров, бутылку коньяка, несколько шоколадок, пачку сигарет и упаковку — шесть литровых бутылок — апельсинового сока, и снова отправились в путь. В салоне было тепло, и Лиза отдала свой плед Рощину. Сама она после перевязки большую часть времени дремала, просыпаясь лишь за тем, чтобы сделать пару глотков коньяка, сжевать шоколадку и запить все это апельсиновым соком. Часа через три остановились на каком-то богом забытом пустыре, прилепившемся к бетонному забору, из-за которого выглядывали крыши явно нежилых строений. Здесь пересели в другую машину и ехали в ней еще часа полтора, пока не добрались до места, оказавшегося чем-то вроде хутора, обосновавшегося между лесной опушкой и возделанным полем. Здесь Лизу напоили водкой — немного, но в самый раз — и накормили куриной лапшой. Волевым усилием она съела, сколько могла, и еще немного сверх этого. Согрелась, разомлела от сытости и алкоголя, и ее сразу потянуло в сон. Но Мария сразу заснуть Лизе не дала. Прежде снова обработала рану, сделала пару уколов, заставила принять две капсулы глоберона, оказавшегося местным аналогом гематогена, и выпить стакан красного вина. Вот после этого Лизу засунули под перину и отпустили спать.

Ей снились приятные вещи. В основном война и любовь. Любовью она занималась бог знает с кем, но чаще все-таки с Рощиным и Ниной Аллен, а воевала со всеми без разбору. С англичанами и поляками, киевлянами и шведами, и далее везде. Но вот что любопытно, в своем сне — и это Лиза запомнила с невероятным количеством деталей — она командовала каким-то огромным кораблем-маткой, вернее, авианосной группой из двенадцати вымпелов, в которую авиаматка входила как системообразующий элемент. И еще одна любопытная деталь, обращаясь к ней, окружающие говорили, La seora Almirante!

«Госпожа адмирал? — удивилась она, просыпаясь. — Серьезно? Умереть не встать!»

— Проснулась? — спросил Рощин, едва Лиза открыла глаза.

— А то сам не видишь! — огрызнулась она, все еще находясь в плену Морфея.

— Вижу… Я, кстати, не знал, что ты так хорошо говоришь по-испански.

— По-испански? С чего ты взял?

— Ну, я тут уже пару часов рядом с тобой сижу. Наслушался!

— И о чем я там говорила? — насторожилась Лиза, начиная понимать, что с ней опять произошло какое-то странное чудо.

— Вот не знаю, — пожал плечами полковник. — Я испанский никогда даже не пробовал учить. Но впечатление такое, что ты мне в любви объяснялась.

— Серьезно? — робко улыбнулась Лиза.

— Вполне, — кивнул Рощин. — А в остальное время ты командовала, я думаю. Грозно и… Ну, было похоже на то, как тогда на «Вологде», только по-испански!

* * *