Небесный летающий Китай (сборник)

Врачеватель вжался в землю, услышав тяж"eлые шаги. Он, в отличие от Персея, глядеть не отважился, а потому лишился удовольствия созерцать праведный гнев на лице Персея. Помимо гнева, там можно было прочесть детскую радость, что обычно возникает при обнаружении товарищей, которые, играя в прятки, разбежались по комодам и буфетам.

– Щита больше нет, – объявила Медуза серь"eзно и торжественно. – Теперь ты властен заглянуть в глаза своего будущего, которое так долго тебя отпугивало. Ты сможешь оценить грядущее могущество собственного разума, достигшее через много веков наивысшей концентрации в некоем Богданове. Загляни в зрачки этого лекаря и прочти в их глубине свою судьбу. Когда же ты с ней познакомишься, реши, достойны ли вы с этим будущим друг друга и кто из вас кого должен страшиться и остерегаться.

Персей, загипнотизированный речами ведьмы, взял локоть аналитика и с силой потянул на себя.

– Ты что! Ты что! – закричал задыхающийся, до смерти перепуганный чародей.

– Не бойся, я не загляну в твои зрачки, – обратилась к нему с презрением Медуза. – Я хорошо понимаю, что, сделай я это – ты покойник. Будущее в тво"eм лице чересчур немощно, оно не готово к подобным испытаниям.

Медленно, осторожно приоткрыл аналитик сперва левый глаз, потом правый. И увидел, наконец, Персея, который напряж"eнно сверлил его ответным взглядом.

– Впитывай, вбирай и делай выводы, о божественный воин. Много дней потратила я на то, чтобы посредством заклинаний и неназойливых чар завлечь тебя сюда, на эту лужайку, проведя сквозь тяготы самопознания. Гляди же на сво"e будущее – сколь оно безжалостно, безмозгло, сколь безответственно оно, посягнувшее на святую святых – твой щит, твою защиту от грядущих мерзостей. Гляди и выбирай, что более тебе мило – бесстрастный интеллект, не признающий табу, или же гармония души и тела, которую я, как только ты ответишь на этот главный вопрос, готова тебе подарить.

Персей, наглядевшись, скривился и молвил с долей отвращения:

– Ты знаешь, Медуза, мне что-то не нравится этот хвал"eный Богданов. Он неказист, труслив и суетен.

– Слова не мальчика, но мужа! – похвалила его Горгона. – Оставь же теперь медиума в покое и развернись ко мне лицом.

– Стой! Не делай этого! – попытался вмешаться выпитый до дна аналитик. – Ты не готов!

Змеи на голове Горгоны вздыбились и зашипели. Задрожали, набрякнув на тысяче жал, капельки яда.

– Повернись ко мне! – прокаркала она ужасным голосом.

Персей, будто в полусне, медленно повернулся и взгляд его растворился в лучистых потоках, исходивших из ведьминых орбит.

– Великий момент! – проскрежетала неожиданным ужасным скрежетом Медуза Горгона. – Божество глядит на строптивого смертного! Это странно, но меня преследует страх – что, если в камень обращусь я? Не стоит дрожать, о мой отважный противник, я не причиню тебе вреда. Гляди! Ты видишь, что хотел впустить в твою душу этот безнравственный естествоиспытатель?

Персей подн"eс руки к горлу и, не отводя парализованных глаз от лица Медузы, начал оседать на траву. Рот его искривился, на лице написался дикий страх.

– Так прими же в себя то, что искал! – закаркала победоносная колдунья, и аналитик, окончательно разбитый волшебным параличом, проследил, как две синие молнии вошли точно в череп Персея. Из ушных раковин героя повалил горячий сизый дым, по кончикам пальцев забегали искры.

Горгона же, продолжая изливать в своего неудачливого губителя струи магического света, бесшумно оторвалась от земли и строго вертикально повисла, подобно космическому модулю на старте.

Силы к аналитику вернулись как-то сразу, без предупреждения. Он поспешно отпрянул и едва не свалился со стула. Убедившись в сво"eм благополучном возвращении домой, он первым делом ощупал собственные щ"eки и наш"eл их гладко выбритыми. Потом посмотрел на Богданова, который, вытянувшись, лежал на кушетке и улыбался.

– А я больше не боюсь, – сказал Богданов радостно.

– Не торопитесь с выводами, – предупредил его аналитик, переводя дыхание. – Вы, наверно, считаете себя счастливым победителем, впитавшим божественный океан. Однако развитие мании возможно даже при скромном успехе… я не говорю о бреде величия, но…

– Что мне до добродетелей! – ни к селу, ни к городу заметил вес"eлый Богданов.

Он выхватил из-под себя кривой нож, рванулся к аналитику и в два удара его обезглавил. Потом вышел в прихожую, наш"eл на хозяйских антресолях подходящий чемодан и спрятал в него голову. Когда Персей закрывал крышку, он сочувственно поцокал языком при виде поджатых губ владельца чемодана.

Ощущая в себе присутствие несметного числа равновеликих и разнополюсных возможностей, клиент пружинистым шагом вышел во двор. В песочнице играли детишки; Персей, имея власть казнить и миловать, приблизился к ним с искренней приязнью и не ушел, пока не перегладил всех по макушкам.

Потом переложил чемодан в другую руку и отправился на вокзал.