Небесный Путь в Россию. Дневник Военкора

Как бы мне ни хотелось остаться здесь подольше, я должна рано утром вылетать в Тегеран. Снова, как и любого военного, меня торопят с отбытием в следующий пункт, и никакие убедительные просьбы с моей стороны не могут изменить решения, принятого командованием воздушного транспорта относительно того, когда мне пора лететь дальше. Необходимо учитывать важнейшие вопросы приоритета вылетов и доступных мест в салоне, и мои личные пожелания не имеют никакого значения. В конце концов в моём приказе сказано "в Москву через Тегеран", а значит, именно туда меня и нужно доставить как можно быстрее и без лишних проволочек.

Но я обещаю себе, что при первой же возможности вернусь на эту землю, о которой так мало знаю, и тщательно её изучу. Сейчас я не могу понять, почему в довоенные годы мы, основная масса путешественников, раз за разом двигались проторенными маршрутами в Европу, когда такие страны, как Палестина, Ирак и Иран, были всегда нам доступны.

Басра – Тегеран

104

21 августа

Взлетев с рассветом, мы вскоре видим под собой Эль-Курну, наполовину скрытый пальмами городок из сырцового кирпича, заменивший собой в междуречье Тигра и Евфрата самый романтичный уголок на свете, где некогда цвёл Райский сад. Глядя вниз на ныне запустелое место, я думаю, что люди всего мира должны собраться вместе и восстановить сад, отдав вечную дань уважения величайшим влюблённым всех времён. И я тихо вздыхаю по Адаму и Еве – нашим бедным, заблудшим предкам, за чей первородный грех вкушения всего одного маленького запретного яблока мы с тех пор платим и будем платить до скончания веков непомерную цену.

Пока эти мысли мелькают в моей голове, место бывшего расположения Эдемского сада исчезает в тумане, и вскоре мы оказываемся рядом с горной грядой, отделяющей нас от Тегерана. Перелёт из Басры, занимая всего пару часов, считается одним из наисложнейших, поскольку пилотам приходится набирать высоту, достигая подчас 18 000 футов105, и в то же время стараться избегать резких снижений, составляющих в некоторых случаях от 1 000 до 4 000 футов106 и связанных с явлениями, которые мы, обычные пассажиры, называем "воздушными ямами", а лётчики – "нисходящими потоками".

Разумеется, экипаж снабжён кислородными масками, однако по какой-то причине возможность поделиться кислородом с нами отсутствует, и нас предупреждают, чтобы мы изо всех сил сохраняли неподвижность, так как малейшие усилия на большой высоте, куда мы собираемся подняться, могут сказаться на нас самым необычным образом.

"Если вы сделаете пару шагов, то ощутите такое изнеможение, будто прошли много миль. Если пошевелите пальцем, то будет чувство, что вы подняли тяжёлый груз … Так что лучше всего лечь и не двигаться, пока не доберёмся до цели".

Мы послушно ложимся – одни, свернувшись калачиком на сиденьях, другие, вытянувшись на полу, поскольку в салоне достаточно места, ведь большинство попутчиков осталось в Басре и лишь немногим нужно в Тегеран. Мне предоставляется роскошное пространство из целых трёх "ковшей", и я быстро засыпаю. Внезапно проснувшись и напрочь позабыв про инструкции, я сажусь, дабы посмотреть, где мы и что происходит за бортом. И мгновенно начинаю задыхаться, тщетно хватая ртом воздух, потому что резко сесть – это худшее, что только можно было сделать, ведь внезапная смена положения приводит к удушью. В течение нескольких долгих секунд мне кажется, что я вот-вот умру.

"Нельзя ли мне немного подышать кислородом?" – чудом выдавливаю я из себя, и мне любезно, но твёрдо отвечают, что это совершенно невозможно и мне придётся выкручиваться самой, "а иначе …"

Итак, собрав волю в кулак, с боевым инстинктом тонущего, захлёбывающегося человека, отказывающегося сдаваться на милость пугающего "иначе", я выхожу из своего "дыхательного пике" и через пару минут снова в норме.

Разделавшись с этой неприятной проблемкой, я выглядываю в иллюминатор. Мы парим на высоте около 16 000 футов107 между самыми высокими пиками и над теми, что пониже. Некоторые, покрытые снегом, похожи на аккуратные сахарные куличики, другие же, зазубренные и безжизненные, выглядят зловеще. Как раз где-то здесь погибли двое несчастных гражданских, и я мысленно возлагаю пару венков на тот склон, который, как мне сказали, являлся местом их крушения.

И вот мы уже кружим над Тегераном, прекрасным видом, раскинувшимся колоритным узором на песчаном плато, за которым высится ещё один величественный хребет, отделяющий Иран от СССР. Там особенно бросается в глаза гигант с огромной снежной шапкой, имеющий высоту 18 500 футов108.