Неблагая

Когда дракон вылупится, Исольда и Олани будут больше не нужны Лейре. Наверное, она их отпустит. Вряд ли она станет убивать просто так, несмотря на свои угрозы. А мы можем однажды вернуться в Аурмор и отыскать их, когда убедимся, что она не видит в нас потенциальной угрозы своим планам.

Но даже если мы вернемся… то все равно останемся ни с чем. У нее будет драконье яйцо, наследие рода Уайлд, единственное сокровище, которое действительно чего-то стоит, и детеныш из него может вылупиться со дня на день.

Смириться с этим я не могу. Должен быть какой-то выход, можно же как-то вернуть яйцо, пока дракон не оказался в руках Лейры… ну или хотя бы получить за него плату.

Но рисковать и следовать за ними мы не можем. Ни за какие деньги.

— Может, тебе туда полететь? — спрашиваю я. — Среди ночи, например.

Рейз качает головой:

— В птичьем теле мне его не унести. А даже если мне и хватит сил, яйцо точно охраняют, и ни у кого не возникнет сомнения, что это за гигантский орел его утащил. К тому же если я отправлюсь туда один, то ты не сможешь помочь Олани и Исольде. — Он не договаривает: а значит, она их погубит.

Он прав. Оно того не стоит. Надо дождаться, когда Лейра решит, что мы точно сдались, что она победила, что яйцо в безопасности. Тогда она отпустит своих наемников и ослабит бдительность.

Рейз хмурится. Он измотан, а его лицо совсем скукоживается, когда он задумывается.

— А что, если мы сумеем попасть в поместье раньше них? Ты можешь сделать портал?

Идея хороша, но я понимаю, что в прошлый раз у меня это получилось только благодаря Госсамеру, что мою магию направлял его невидимый толчок. Это с его помощью я смогла сделать то, что смертным не под силу. Может, получится еще раз?

— Надо подумать. — Я стараюсь не реагировать на этот голос, но все равно вздрагиваю и оглядываюсь, замечая Госсамера краем глаза. Он молча наблюдает за мной, холодно и скучающе оценивая мои действия. — Сделай мне хорошее предложение.

Магия раздраженно вскипает, обдавая холодным ветерком мою и без того озябшую кожу. Я вообще не склонна к насилию, но для фейри готова сделать исключение.

— Что ты делаешь? — спрашивает Рейз, и до меня доходит, что он все еще сидит на земле, а я уже стою.

Я вожу руками по воздуху, нащупывая потоки магии:

— Я, наверное… Я не знаю, как сделала это тогда. — Не говорю правду, но и не совсем лгу.

Его лицо озаряется всепоглощающей надеждой. Он вскакивает на ноги, быстро и тревожно шагает вокруг меня:

— Это… это было бы замечательно. Мы подождем ее на месте, и, пока они будут несколько недель добираться, мы успеем все спланировать. Можно дождаться, когда она спрячет яйцо в той самой комнате — она же наверняка сделает именно так, да? Тогда мы утащим его и заберем Исольду и Олани до того, как Лейра заметит пропажу.

— При условии, что она сдержит обещание и не прикончит их по пути, — бормочу я. При мысли об усталом, осунувшемся лице Исольды, о ее широко распахнутых глазах, о том, какой уязвимой она выглядела, меня охватывает тревога.

— Или если они к тому времени не удерут, — с улыбкой говорит Рейз. — А они точно это сделают, если их раны успеют зажить.

— Хорошо, — говорю я, разминая руки. Сердцебиение ускоряется в такт мыслям. На сердце тяжело, но это не та тяжесть, которая давила на меня всю ночь. Эта кажется подъемной. — Хорошо. Ладно.

Осталось только убедить Госсамера помочь.

Рейз хватает мою руку и взволнованно сжимает:

— Сили, у нас… У нас, возможно, есть шанс.

Я моргаю. Он снова зовет меня привычным именем. Не представляю, что это значит.

Но его волнение заразительно. Помимо страшного беспокойства за Исольду, во мне просыпается надежда. Надежда, что мы спасем их и заберем яйцо. Что мы с сестрой вернемся домой.

В лучах солнца сверкают осколки стекла. Домой — или в то место, что осталось от дома.

Я медленно киваю — Рейзу, а также Госсамеру:

— Думаю, я смогу.

Чего ты хочешь, с неохотой мысленно спрашиваю Госсамера.

— Боюсь, все не так просто, — отвечает он вслух. Я чувствую, как фейри кружит вокруг меня, но смотреть на него не собираюсь.

Я скрежещу зубами, готовая передумать. Даже если все получится, я увижу Исольду через несколько недель. Могу ли я допустить, чтобы она так долго страдала в плену?

Могу ли я рискнуть и поступить иначе?

Смогу ли вынести ее разочарование, когда мы уйдем с пустыми руками и она будет строить все более и более рискованные планы, чтобы найти нечто столь же ценное, как то, что мы уже потеряли?

Нужно спасти ее и от Лейры, и от себя самой. Это единственное, что я точно знаю. И мне плевать, чем я за это заплачу.

— Даже собственной магией? — нарочито небрежно спрашивает Госсамер. — Ну, раз уж тебе плевать на цену.

— Нет! — вслух говорю я.

Рейз наклоняет голову:

— Что?

— Я… Я думаю, — заикаюсь я, пытаясь игнорировать смешок Госсамера. — Тсс! — обращаюсь я непонятно к кому из них.

Мне нужно назначить справедливую цену. Что-то, что он оценит, но не пожелает в избытке. Что ему нужно? Что я отдавала раньше?