Неблизкие

Или скорее не от толчка, а от того, что кто-то падает рядом на кровать. Матрас прогибается, я выныриваю из сна и растерянно шарю рукой по кровати.

— Чуть ниже можно, — хрипло говорит Максим, когда я натыкаюсь ладонью на его пресс.

Резко отрываю руку, а он смеётся.

— Ну-у-у, а так все многообещающе начиналось.

Покраснев, привстаю на локте.

— Ты что здесь делаешь?

— Тебя бужу.

— Странным способом.

— Зато эффективным.

Ну, с этим не поспоришь. Моё сердце колотится как ненормальное после соприкосновения с его обнаженным торсом.

— Вставай давай, стесняшка. Харе дрыхнуть.

— А сколько времени?

— У некоторых уже обед.

Ого… Падаю назад на подушку.

— А зачем вставать-то? Ну и спал бы дальше.

— Не-а. У меня на тебя планы.

— Какие?

Застываю, когда он вдруг оказывается совсем близко. Я кожей чувствую жар, исходящий от его тела. Уперевшись грудью в моё плечо, Максим отводит от моего лица волосы, а я только сейчас вспоминаю, что на мне нет очков. Только эта ужасная «лягушачья» повязка.

Спохватившись, хватаю с тумбы очки и только после того, как надеваю их, снова поворачиваюсь к нему.

— Так что за планы?

— Увидишь. Собирайся давай. Поешь в машине, а то нам к часу надо быть на месте.

Ничего не понимая, я привожу себя в порядок, одеваюсь. В машине завтракаю круассаном с кофе.

— Как ты провёл вчера вечер? — спрашиваю, вытерев губы салфеткой.

— Нормально.

— С друзьями был?

— Да.

У меня в ответ не интересуется. Мне хочется как-то оправдать свой некрасивый и незапланированный уход с Сережей. И сказать, что вечер был так себе.

Но Максим ничего не спрашивает, будто ему это вовсе не нужно.

Так и не дождавшись, решаюсь спросить на прямую.

— А как я его провела тебе не интересно?

— Нет, — раздаётся равнодушно.

— Почему? — сникаю я.

— Потому что мне намного интереснее как ты проведешь его сегодня со мной, а не вчера с кем-то другим.

Оу…

Согласна. С ним уже мне действительно намного интереснее.

Интрига куда мы едем не отпускает.

— Мы на месте. Идем.

Мы с ним снова идём за руку, и ощущается это уже привычно и так, будто только так и должно быть.

— Лестница. Осторожно, двери.

Руководит Макс.

По пути он здоровается с кем-то. Нам указывают путь и провожают куда-то.

Всё, что я различаю, это эхо от наших шагов, открытое большое пространство. Знакомый запах старого здания щекочет обонятельные рецепторы, но я пропускаю его мимо и просто иду, крепко держась за Максима.

— Так, поднимайся. — каменный пол сменяется деревянным. — Дай руку.

Мы останавливаемся, Максим становится за моей спиной и взяв мои ладони в свои, тянет их немного вниз.

Ничего не понимая, я подчиняюсь. Прикасаюсь пальцами к чему-то холодному и твердому, от давления твердость проседает и раздаётся музыкальный звук.

Я вздрагиваю от неожиданности.

В груди взрывается фонтан восторга. Быть этого не может!

Осмелев, уже пальцами обеих рук провожу по клавишам.

— Это фортепиано? — выдыхаю не веря.

— Да. Ты говорила тебе негде репетировать, — отвечает Максим мне на ухо.

— Ты запомнил! — улыбаюсь, как ненормальная. — А где мы?

— В музыкальной школе.

— Но как?

— Сейчас каникулы, мне без проблем сдали зал в аренду.

— То есть это платно? — оборачиваюсь я.

— Копейки. Сыграешь мне, стесняшка?

— Конечно, сыграю! — от избытка эмоций меня едва ли не на части рвёт.

Я так соскучилась по фортепиано и клавишам, с ума сойти можно!

21. Макс

Где я и классическая музыка?

До этого дня были на разных полюсах. А сейчас я здесь и как дурной, с жадностью пожираю взглядом Лизу, чьи пальцы как по воздуху летают по клавишам, создавая просто нереальную симфонию звуков.

Слегка покачиваясь вперед, она сильнее вдавливает клавиши, оглушая зал низкими нотами, а потом летит пальчикам вправо, поднимая тональность, уменьшая громкость, чтобы через пару секунд снова увеличить её и вызвать у меня тайфун из мурашек по коже.

Охренеть. Я думал такое только от тактильности и секса бывает. А хер там, Магницкий.

Вот этой девочке удаётся загипнотизировать тебя банальной игрой на фортепиано.

Безотрывно скольжу глазами по грациозным рукам, вверх к острым плечикам, изящной длинной шее, открытой благодаря высокому хвосту. А потом вниз к узкой талии и ножке, надавливающей на педаль.

За ребрами горит, будто Лиза своей музыкой там поджигает что-то.

Только не музыкой. А собой.

Такая она… воздушная, нереальная. Красивая такая, что у меня дыхание спирает. Мира вокруг и не существует как будто, кроме неё и меня в этом зале.

Сколько она уже так играет? Час? Полтора? Ловлю себя на мысли, что мне ни капли не надоело слушать. Принёс с собой ноут, думал пока она будет играть, я поработаю. Врубил его, а когда она заиграла, и сам не понял, как завис.

Я бы мог вот так смотреть на неё бесконечно. Нет, не просто смотреть. Смотреть — это катастрофически мало. Мне хочется трогать её, целовать. Прёт от неё так, что внутри всё шиворот навыворот.

И похер на Бакеева.

Вчера, когда Лиза уехала с ним, такая вся хорошая и послушная, меня подорвало. Поехал к своим, накидался, а потом дома её увидел, в кровати. Сонную, миниатюрную, домашнюю. Короче, не знаю я что там между ними, но она будет моей.