Неблизкие

— Не бабы, — жестко осаждаю, — а девушки.

Сжав переносицу, Тим качает головой.

— Я надеюсь, девушка хоть этого стоит?

— Девушка стоит даже большего.

Говорю серьезно, чтобы он понял, что Лиза это не просто так.

— Она особенная, моя. И если надо будет, я пойду и не на такое, лишь бы оградить её от такого мудака, как Бакеев.

Тим с пониманием кивает.

— Ладно, я тебя услышал. Будем разбираться.

Следом за братом приезжает его знакомый адвокат. Филипп Николаевич в отдельно выделенном для нас кабинете, дотошно расспрашивает меня о всех деталях дела. Делает у себя пометки, пока я второй раз подряд рассказываю, что к чему.

— Денег ты не брал, но частично к обвинению имеешь отношение, — подводит итог. — Мне нужно знать какие именно заказы ты на себя брал. Взломы, слив данных, фишинг. Всё, потому что, если начнут опрашивать свидетелей и они расскажут что — то, чего я не знаю, я не смогу вовремя подготовиться и выставить подобающую защиту.

Пока рассказываю обо всём, что делал, понимаю, что звучит хреново. Да, я почти не нарушал законы в плане кражи средств, но в остальном ангелом меня тоже не назовёшь.

Только после разговора с адвокатом к нам присоединяется Леонидов.

— Ну так что, рассказывать будем? — в своей привычной манере садится за стол.

Филипп Николаевич кивает, и я выкладываю всё по очередному кругу. И если адвокат слушал мой рассказ, внимательно отслеживая то, за что можно зацепиться, чтобы меня оправдать, то следак свое внимание направляет на прямо противоположное.

— То есть, к письмам ты все же приложил руку?

— Да.

— И приложения на телефон взламывал?

Об этом он тоже в курсе?

Почесав висок, киваю.

— Что ж ты, Максим Борисович, — деловито стучит ручкой по столу, — тут у нас и уклон от налогов, и статья. «Ответственность за создание с целью использования, распространения или сбыта вредных программных или технических средств, а также их распространение» — слышал о такой?

Цепляюсь взглядом за царапину на его древнем столе. За ребрами стягивает. Нервно дергаю ворот футболки.

Слышал, конечно.

— И если мы докажем, что ты не имеешь отношения к тому, в чем тебя обвиняет Бакеев Сергей Петрович, то за остальное придется отвечать.

У Тима вот уже второй раз звонит мобильный. Он выходит, оставляя нас втроем.

— Отвечать придется, — уверенно говорит Филипп Николаевич, — за все это предусмотрено три вида наказания — штраф, исправительные работы и лишение свободы. Думаю, до третьего мы не дойдём, так как суммы, которые зарабатывал мой клиент не тянут на третий пункт, вы сами понимаете.

— Это еще доказать нужно какими суммами он орудовал, — отвечает Леонидов.

— Докажем.

Дверь распахивается и Тим размашисто входит в кабинет.

— Мы можем сделать перерыв?

Подумав пару секунд, следователь кивает.

— Думаю, да, — встаёт и направляется на выход, — Если что, в коридоре есть кофейный аппарат.

Блядь, наконец-то.

Надавив на глаза кулаками, съезжаю вниз по стулу. Сколько мы уже здесь? Судя по темноте за окном, уже около одиннадцати вечера. Голова просто раскалывается. Хочется выйти отсюда скорее. Но судя по всему, мне этого в ближайшем будущем не удастся.

— Оставите нас одних? — просит Тим адвоката.

— Да, конечно.

С подозрением кошусь на него.

— Случилось что — то?

Тим садится на соседний стул. Выражение лица нечитаемое, весь натянут.

— Мои дела плохи?

— С тобой будем разруливать. Дело в… твоей Лизе.

Сощуриваюсь, пытаясь понять, что не так. Мне не нравится его серьезный взгляд и то, как он на меня смотрит. Так обычно смотрят перед тем, как объявить о чем — то хреновом, с примесью сочувствия и напускного хладнокровия.

Мой сердечный мотор начинает ускоряться, пока я выпрямляюсь на стуле.

— Что с ней?

— Только спокойно. Звонил Борис. Он здесь. В больнице. С Лизой уже всё нормально вроде как. Она попала под машину, но…

— Чего? — меня подкидывает с места.

Грудак обдаёт огнём.

— Как это? Когда?

— Не знаю. Несколько часов назад, как я понял. Но с ней все нормально, — Тим встаёт следом, — Перелом руки, ушиб бедра. Шок, стресс. И…

Замолкает, а меня швыряет из холода в жар. Колотит, как невменяемого.

— Что и?

— И у нее началось отторжение роговиц.

42. Макс

Не соображаю, как вылетаю в коридор.

— Макс, — рявкает за спиной Тимур.

— Куда собрался? — ловит меня по пути Леонидов.

— Мне в больницу надо, — выдёргиваю руку, но меня тут же пришибают к стене.

Перед глазами разлетаются мушки, но действует это не на остужение, а наоборот. Толкаю в грудь следака, а он заламывает мне руку и впечатывает мордой в стену.

— Еще раз и отправлю в обезьянник, усёк?

— Мне надо в больницу! — выдаю на адреналине.

— Зачем?

— Девушка под машину попала.

— Это та, которую мы сегодня видели что — ли?

— Да!

Захват на моих руках послабляется, и я рывком оборачиваюсь.

— Мне увидеть её только! Я не смогу, не зная, как она там. Пожалуйста.

Леонидов вопросительно смотрит на Тимура, брат кивает.

— Это правда. Я без подробностей, даже толком сказать не могу что и как.

Недовольно цокнув, Александр кивает мне на выход.

— Ладно, поехали. Но не больше, чем на час.