Небо для крылатых (СИ)

Но слишком свежа была память от счастья и радости полета, и однажды я не удержался, пешком ушел подальше от Тихого дола и, убедившись, что поблизости никого нет, поднялся на крыло.

И снова ощущение полного счастья! Теплый ветер под крылом, бескрайний и безбрежный воздушный океан. Ныряю в облака и окунаюсь в мокрый и холодный туман. Вот что это такое — белые облака! Капельки воды, мириады миллионов капелек, собранные вместе!

И опять я проголодался. Спустился, подумал, посмотрел на траву. На неё хотя бы охотиться не надо. Поискал подходящий лужок, да и стал пастись. Клевер, ромашка, василёк, еще клевер… О-оп-па, кузнечик, тоже съедобный, годится…

Так и повелось: я скрывал свое умение летать, уходил далеко, чтобы никто не видел, поднимался в небо и летал до одури, спускался, перехватывал случайного того-сего и на закате возвращался домой.

Никто не стоял над душой, никто не допытывался, куда это я постоянно отлучаюсь.

А однажды опять вернулся голос.

Летел я над стадом элитного рогатого скота, любовался их тучными ладными тушами и невольно глотал слюнки, аппетитно же выглядят…

«Белую с красным с краю видишь?»

Вздрогнул, поискал. Вижу…

«У неё мыт в зачаточной стадии, хватай её и уноси, и не ешь, заразишься».

Ну что тут делать будешь? Пикирую вниз, хватаю корову и несу прочь. Краем глаза замечаю испуганное лицо пастуха, свидетель… Твою ж… ть…

Кидаю корову в неширокое ущелье неподалеку в невысоких горах, вызываю обвал, которым наглухо хороню корову и с нехорошими предчувствиями возвращаюсь домой.

Снова мандражирую, вздрагиваю, шарахаюсь от взглядов и вопросов, но проходит несколько дней, и я успокаиваюсь.

И вот утром на площади Ремесленников собирается народ, меня тоже позвали. Не хочется идти, но приходится. При виде меня все замолкают, и тут вперед выступает пастушок, тот самый…

Выступает, тычет пальцем в меня и яростно кричит:

— Это он! Он корову утащил!

Жители Тихого дола с недоумением смотрят на меня, подает голос Калеб:

— Это чушь, Несси не летает, он не мог утащить корову.

А мне становится стыдно, летаю, еще как летаю.

Парнишка настаивает:

— Это он, точно он, вы его спросите!

Калеб поворачивается ко мне:

— Несси, это правда?

Я затравленно озираюсь, вот ведь… И помощи неоткуда…

И тут раздался еще один голос, очень знакомый голос:

— Собственно говоря, я тоже видел, как молодой дракон утащил корову, но меня лично другое волнует… Почему молодой дракон не съел ту корову, а похоронил под завалом огроменных булыжников, да так, чтоб никто не добрался до туши, не похоже, что про запас… Не находите?

Все взоры устремились на неожиданного моего защитника, а я едва не падаю от облегчения — грифон! Джесси Аркон!

На меня смотрят уже по-другому, озадаченно. Зачем воровать корову для того, чтобы похоронить её, абсурд, ерунда какая-то…

Пробую объясниться:

— Её нельзя было есть, она чем-то болела, чем-то заразным. Её нельзя было есть…

Пастух не согласен, требует наказания для меня и возмещения убытка для себя. Но его никто не слушает, все понимают, правда на моей стороне. Так как начинают вспоминать подробности редких атак драконов.

Из двухсотголового стада коров украдено от силы пять, причем старых или больных. С овцами и козами — то же самое.

Деревни и города сжигались после последних частых похорон. Что опять указывает на моровое поветрие.

Ну и всякое, по мелочи.

Получается, что драконы стоят на страже здоровья, по-своему, по-драконьи, но стоят же…

А мальчику сунули за пазуху письмо для старосты, дали шелбана для быстрого поумнения и отправили домой.

После инцидента с пастухами, коровами и драконьими правдами я долго не мог очухаться. Получается, что справедливости мы добились только потому, что под рукой оказался ручной дракон, который смог объясниться.

Джесси Аркон. Как давно я его не видел! И как он вовремя пришел на помощь, сумел вытащить меня из беды. И ведь не первый раз, в прошлом он тоже помог мне, совсем маленькому тогда, избавил от страха.

Он за мной, оказывается, давно наблюдает, как он пояснил, интереса ради. С тех пор, как я появился в Тихом доле.

Джесси красив, голова и крылья орлиные, тело львиное, он крупный, мощный и грациозный.

Наперегонки со временем

Очередное собрание на площади Ремесленников… Подхожу на шум, мне интересно, что происходит.

Вижу девушку, которая сидит верхом на рыжей лошади, рядом огромный волк. Всадница устало спрыгивает с кобылы, передает поводья не глядя кому, не до того, и заплетающимся языком требует новую, свежую лошадь — золото там, в подсумке.

Волк недовольно мотает головой и выразительно смотрит на девушку, та послушно поворачивается к лошади, которую еще не успели увести, снимает с седла перемётные сумы, копается в них, достает сверток с одеждой и передает волку.

Волк, взяв сверток, с деловым видом устремляется к ближайшим кустам. Мы все, заинтригованные, провожаем его взглядами. Волк долго возился за кустиками, и наконец…

Вот только вышел из-за кустов вовсе не волк, а человек. Высокий, худой, он шагал к нам, на ходу поправляя рубашку. Подошел и задал неожиданный вопрос: