Небо для талисмана

- Из особого сорта винограда! Если тебе понравится, я велю принести еще... Теперь я пропущу некоторые маловажные подробности из повести забредшего ко мне старца, и перейду сразу к самому главному. Вплоть до пятидесяти лет Деденихи странствовал по свету беспрерывно. Иранистан, Хитай, Коринфия, Агран, Канталия... Так однажды пришел он и на свою родину, в Тим. Усталый с дороги, он остановился на ночлег в постоялом дворе, что вблизи города Руха. Подозвав красивого молодого хозяина, он попросил принести немного пива и хлеба, а сам присел у очага... И вот, когда он пил свое пиво, закусывая свежайшим хлебом, с лестницы, ведущей на второй этаж, спустилась женщина, чье белое и чистое лицо с чуть раскосыми глазами показалось Деденихи смутно знакомым. "Кто ты и откуда, милая?" - так обратился он к ней, не забыв улыбнуться и поклониться. "Я - Те-Минь, дочь портного из Шепина..." - тихо ответила она, затем вдруг повернулась и поспешно скрылась за дверью под лестницей. В этот-то момент он и вспомнил все. Поначалу безумное волнение сковало его члены: он не мог двинуться с места, он не мог говорить и почти не мог дышать. Постепенно приходя в себя, несчастный припоминал прошлое, и в особенности пребывание свое в хитайском городке Шепине, знакомство с дочерью портного, последующее бегство с нею, страстные ночи любви и рождение малыша Лау-Ко в гертунской деревне Кью-Мерри. Значит, хозяйкою постоялого двора была его жена, а этот красивый молодой человек - его сын? О, Митра! ... Не смотри на меня так, дорогой друг. Я не сошел с ума. Я просто передаю тебе его рассказ как могу подробно. "О, Митра!" - воскликнул Деденихи, обливаясь слезами. Он бросился вслед за Те-Минь, проворно сбежал вниз по темной лестнице, и нашел её в небольшой комнатке, где бедная женщина, бросившись ничком на кровать, тихо плакала о нем и о загубленной своей молодости. Она сразу простила Деденихи, а когда он поведал ей о полете со скалы и потере памяти, прижала его голову к своей ещё высокой и полной груди и покрыла поцелуями изрядно поредевшую его макушку. В ответ и Те-Минь рассказала мужу о нелегкой жизни одинокой женщины с младенцем на руках. В Гертунии она прожила двенадцать лет, пока окончательно не потеряла надежду на возвращение Деденихи. Потом с малышом Лау-Ко она перебралась в Шепин, но лишь на четверть луны: лавка отца её оказалась закрытой, а соседи рассказали, что он давно уже умер; женщина помыкалась по городу в поисках родных, и, поскольку никто не захотел признать её и её сына, выехала в Тим, памятуя о том, что это родина её драгоценного супруга, и может быть, когда-нибудь она отыщет его там. И вот спустя без малого тридцать лет после дня разлуки они снова были вместе. Те-Минь позвала Лау-Ко, и молодой человек смог наконец обнять своего отца, чему, как мне кажется, более был рад сам отец... Так или иначе, но с этого вечера жизнь Деденихи совершенно изменилась. Он счастливо зажил с новообретенными женой и сыном, не уставая удивляться их сноровке в ведении хозяйства постоялого двора. Сам он, проболтавшись по миру столько лет, не был привычен к каждодневному тяжелому труду, а потому не столько помогал, сколько мешал, так что Лау-Ко даже был вынужден просить его вообще ничего не делать, а только отдыхать. Растроганный таким отношением Деденихи с превеликой радостью изъявил согласие немного отдохнуть... Так прошло ещё сейчас ты опять будешь смеяться, Дигон - сорок лет. За это время многое изменилось в жизни семьи бывшего путешественника. Вскоре после его возвращения Те-Минь умерла, едва успев порадоваться женитьбе сына, а ещё через три года овдовел и он - благодарение богам, молодая жена его сначала принесла мальчика (которого Лау-Ко, добрый и почтительный сын, назвал в честь отца - Деденихи), а только потом душа её улетела в Ущелья (я повторяю то, что сказал мне мой гость)... Но - приближается конец повествования. Признаюсь, что в продолжение всего рассказа я никак не мог уяснить, зачем же он пришел ко мне. Я никогда не знал и не встречал ни его жену, ни его сына и внука, ни, разумеется, его самого. Мучаясь сим вопросом, я тем не менее все не решался прервать его, всякий момент ожидая, что сейчас услышу желаемый ответ. Наконец-таки к сумеркам он добрался до сути, кою я немедленно тебе изложу... Кстати, не хочешь ли отведать лахорского белого? Редчайшее вино! Погоди немного, я велю принести...

Глава 5

Лахорское белое оказалось весьма похожим по вкусу на леведийское красное, только было оно чуть более терпким и чуть менее крепким. Дигон по достоинству оценил угощение купца и выпил около четверти кубка, остальное приберегая для дальнейшей беседы с Кармио Газа. Старик не тянул: промочив горло вином, он тут же приступил к той самой обещанной желанной сути, сделав лишь одну оговорку...