Небо и горы

– Светлана, – представилась обладательница ясных серых глаз.

Глаза Полины дышали холодком голубого горного льда, а у Светланы они были тёплыми. Их добродушное тепло сразу обступало сердце со всех сторон и покоряло его без всякого альпинистского снаряжения. Вкупе с очаровательными ямочками на щеках и солнечной улыбкой они были неотразимыми, безусловными, абсолютными победителями. Рассудок Нади ещё сопротивлялся, взвешивал, сомневался, а сердце уже стучало обречённо: «Я попало. Я пропало. Я попало и пропало. Капец».

В небе с грохотом распускались разноцветные огненные купола, и всё вокруг озарялось то красным, то зелёным, то фиолетовым светом: лица людей, стены домов, асфальт, тёмные кроны деревьев. Задрав голову, Надя глазела на фейерверк, пока земля не поплыла у неё под ногами. Сильная рука поддержала её под локоть.

– Осторожно, – улыбнулась Светлана. – Может, присядешь? Место есть.

Салют Надя досматривала уже с седла мотоцикла. На летней площадке начался концерт – лихо отплясывал какой-то детский ансамбль народного танца; потом кто-то пел, а потом опять плясал... Надя была увлечена разговором с ребятами, хотя сквозь громкую музыку голоса едва слышались – приходилось напрягать и слух, и горло. Компания оказалась на удивление приятной, никто не матерился, не отпускал пошлых шуточек и не совершал поползновений в сторону Нади. Все, как-то не сговариваясь, без слов признали, что её взяла под оберегающее крылышко Светлана: Надя сидела на её мотоцикле и слушала тоже в основном её. Сначала беседа была общей, потом Надя со Светланой обособились. Они легко говорили обо всём подряд, смеялись и не стеснялись нести чушь.

– ...А мне слышалось в этой песне: «И снится нам не РОГ от космодрома», – болтала Надя, для пущей понятности изобразив жестом единорога.

– Ага, а мне какой-то «нерок» слышался, – поддержала Светлана тему неправильно расслышанных песен.

– Точно. Или «не рок». Не рок, а попса! А ещё «Сто шагов назад – тихо на пальцах» – там «Стоша Говнозад» какой-то фигурировал... – И Надя вытерла выступившие от смеха слёзы. Хоть она не выпила ни грамма спиртного, но в крови растекался тёплый, искрящийся, ласковый хмель. – Ох, я, наверно, несу жуткую чепуху, извини!

– Не стоит извиняться, – улыбнулась Светлана. – Такой очаровательной девушке можно говорить всё, что угодно. Из её уст всё будет звучать, как музыка.

– То есть, ты не отрицаешь, что я говорю глупости? – подбоченившись, весело возмутилась Надя. – Да уж, ты мастер утончённого комплимента.

– Спасибо, я стараюсь, – засияла своей чарующей улыбкой сероглазая собеседница.

Может, в эту газировку всё-таки было что-то подмешано? Что-то весёленькое... Иначе никак нельзя было объяснить то, что Надя хохотала, как дурочка, над самыми беспомощными и нелепыми шутками, благосклонно принимала неуклюжие комплименты, и её совершенно не смущал тот факт, что говорил ей их совсем не парень – более того, в груди растекался сладкий жар, а колени приятно слабели.

– Тебе не кажется, что здесь шумно? – спросила вдруг Светлана, а её зрачки расширились, окутав Надю обволакивающим чёрным бархатом ночи.

Надя не успела попрощаться с ребятами: они со Светланой уже с ветерком мчались по вечерним улицам на мотоцикле. Вернее, это Наде скорость казалась сумасшедшей, а для Светланы, наверное – так, прогулочка на детском велике.

Они задержались на мосту через реку – смотрели на отражение городских огней на водной ряби. Стало вдруг так тихо и гулко, что Надя слышала взбудораженный стук собственного сердца. Что-то удивительное, странное и прекрасное творилось в этом темнеющем небе, в котором догорала бледная лимонная полоска заката. Там как никогда ясно вырисовывалось, что Наде уже не жить без этих серых глаз. Они пришли, увидели и победили. Победили уже тогда, когда разум ещё противился происходящему, взвешивал все плюсы и минусы, бормотал что-то беспомощное вроде «я понимаю и не осуждаю маму, но сама я не такая». «Ничего, будешь такая – будешь как миленькая», – уверенно пообещали неумолимые серые глаза, и сердце лишь обречённо пискнуло.

Нет, они не поцеловались в первый же вечер знакомства: это было бы, наверное, уже слишком. Слишком много впечатлений для потрясённой, охваченной сладким изнеможением Нади. Поцелуй был позже – как и первый букет цветов, который Надя принесла домой и поставила в вазу. А потом разревелась – глупыми, счастливыми слезами.

Светлана пригласила её в аэроклуб – посмотреть на тренировочные полёты. Надя опасалась, что её не пропустят, но проблем не возникло. Полевые травы волновались и гнулись под ветром, с неба нёсся гул мотора: небольшой самолёт выполнял фигуры высшего пилотажа. Сердце Нади ёкнуло: может, это Светлана? Она проследила за машиной до самой посадки – изящной, чёткой, безупречной. Впрочем, это неискушённому глазу Нади она показалась мастерской, а инструктор нашёл к чему придраться. Вылезший из кабины пилот слушал разбор ошибок и коротко кивал. Нет, это не Светлана, а какой-то парень.