Небо и земля. Том 2

Он выглядел гораздо старше В'Арраса и обращался к нему на "ты" в покровительственной манере. И навскидку казался постарше господина подполковника. На возраст доктора указывали лучики морщин возле глаз и легкая проседь в волосах.

И он не церемонился с Айями.

- Садись, - указал на стул. - Что беспокоит?

- Ничего.

- Зачем же пришла?

- Мне сказали, что нужно. Я не хотела... вас отвлекать.

- Ясно. Сознание не теряла и от осмотра отказываешься, - не то утвердил, не то спросил Г'Оттин.

- Да.

- На вопросы-то, надеюсь, ответишь.

И снова непонятно, то ли спросил, то ли решил за Айями.

Доктор и смотрел так же, как и говорил. Без эмоций. Как и должен смотреть врач, который видит перед собой не человека, а пациента. Глаза у Г'Оттина посажены глубоко, и взгляд пронзительный. А сам он смугл и черняв, как все даганны, и так же высок и широкоплеч.

- Погоди минутку, - сказал доктор. Вышел из кабинета и вскоре вернулся, не дав разнервничавшейся Айями открутить пуговицу на манжете.

И начался допрос. Г'Оттин заинтересовался всем, вплоть до детских болезней, переломов и оперативных вмешательств, имевших место. Затем перешел к расспросам о текущем состоянии: как часто возникают головокружения и шум в ушах, случалась ли прежде потеря координации, и прочая, и прочая.

После чего предложил лечь на кушетку.

- Не дрожи как стриженая овца. Раздеваться не потребую.

Айями испытывала неловкость. Она успела забыть, что поначалу отказалась от осмотра, и подчинилась авторитету господина доктора.

Его пальцы щупали и мяли через ткань платья. Надавливали деликатно и в меру, но Айями закусила губу: под уверенными движениями рук заныл низ живота.

Господин Г'Оттин замерил пульс и оттянул веки, чтобы осмотреть склеры.

- Когда кровила в последний раз?

Айями смутилась. Стыдно говорить об интимностях с мужчиной.

- Знаю, что давно, - ответил за неё доктор.

- Больше года прошло, - подтвердила Айями через силу.

Неожиданно отворилась дверь, и в кабинет вошла Зоимэль - неестественно бледная и с красными щеками, похожими на пятна.

- Вы хотели это видеть? - спросила гневно и кинула тетрадку на стол.

- Здравствуйте, - сказала Айями обрадованно, порываясь сесть.

- Насколько понимаю, у вас имеются сомнения в моей компетенции, - продолжила звенящим голосом врачевательница. - Айями, что случилось?

- Ничего из ряда вон выходящего, - ответил Г'Оттин и, устроившись за столом, раскрыл тетрадь.

Айями разглядела свое имя на обложке. Выходит, Зоимэль принесла медицинскую карточку.

- Функция яичников восстановилась, но организм отвык и пытается приспособиться. Отсюда обморок и общая слабость, - продолжил даганн. - Ваша пациентка закровит если не сегодня, то завтра.

Айями ухватилась за края кушетки. Не то чтобы слова доктора ошеломили, но все же явились неожиданностью и, к тому же, неприятной.

- Аменорея длилась достаточно долго, поэтому с большей долей вероятности возникнут боли в области живота, которые могут отдавать в крестец. Советую взять день отдыха и провести его дома, в постели. С грелкой на пупке. Тяжести не поднимать. И принять болеутоляющее, - сказал он и придвинул к Айями бумажный пакетик. - Внутри таблетка. На будущее рекомендую длительную витаминотерапию плюс полноценное питание.

- Кого вы сейчас учите: меня или мою пациентку? Причем показательно, - произнесла Зоимэль, вздернув подбородок.

- Я так и думал, - заметил вслух Г'Оттин, прочитав запись в тетради. - У ребенка было тазовое предлежание, которое ты не смогла распознать.

- Ни один врач не сможет определить со стопроцентной гарантией положение плода!

- Если врач слеп и глух, - уточнил даганн. - Предлежание плода с легкостью распознается к середине срока вынашивания. И если вовремя принять меры, ребенок развернется.

- И за день до родов? - спросила c издевкой Зоимэль.

- И во время родов, - ответил Г'Оттин. - И твоя пациентка родила бы быстро и без осложнений. Она знает о твоей ошибке?

Лицо врачевательницы залила мертвенная бледность.

- Не смейте мне тыкать. И уж если ваша медицинская этика позволяет читать нотации в присутствии пациента, могу сказать в оправдание: мне не хватало времени на то, чтобы уделять достаточно внимания гражданскому населению. Основной моей работой являлось врачевание в госпитале.

- Или, проще говоря, ты халтурно отнеслась к своим обязанностям. Определить положение плода - дело одной минуты. Назначить комплекс упражнений - дело двух минут. О массажах и не говорю, тебе ведь было не до гражданского населения, - заключил господин врач.

Айями решила бы, что он ехидничает, но бесстрастное лицо доктора и безэмоциональность слов ставили в тупик.

Зоимэль не сразу нашлась с ответом и сверлила "коллегу" возмущенным взглядом.

- Еще скажите, что у вас, даганнов, рентгеновское зрение, - изрекла с сарказмом.

- Нет. Тонкий слух и чуткие пальцы, - ответил Г'Оттин. - Поэтому не каждому под силу быть хорошим врачом.

И опять Айями показалось, что он поддел врачевательницу.