Небо и земля. Том 2

- Вы правы. Кому-то надо быть самоуверенным лгуном. Для начала продемонстрируйте наглядно острый слух и чувствительные конечности. Тогда и продолжим нашу приятную и содержательную беседу, - молвила надменно Зоимэль и направилась к двери.

- До свидания, - вставила Айями.

- Всего доброго, Айя, - кивнула врачевательница и вышла.

- Ступай. Я узнал достаточно, - разрешил Г'Оттин. - Радуйся, что репродуктивная функция восстанавливается. Длительные нарушения могут в дальнейшем привести к бесплодию.

О, если бы так! - подумала Айями с сожалением.

Видимо, господин доктор заметил её расстроенное лицо.

- Бесплодие - самое наилёгкое последствие. Со временем в женских органах развиваются опухоли, которые приходится вырезать. Или удалять пораженные органы.

Из больницы Айями отвезли домой, несмотря на то, что рабочий день был в разгаре. Под присмотром В'Арраса она села в автомобиль, припаркованный у обочины. "Наверное, замучился ждать и проклинает меня на все лады" - подумала Айями, бросая косые взгляды на затылок водителя. Но шофер своим мнением не делился и невозмутимо крутил баранку, словно считал привычным делом потерю времени, катая мехрем высокого военачальника.

"Отдыхать" - поступило устное распоряжение господина подполковника, переданное через В'Арраса. Потому как даганский врач оказался прав. Ближе к вечеру Айями скрутило от болей в животе, а вместе с ними пришли и циклимы.

Лежа с грелкой, она размышляла о словах доктора. Пускай Зоимэль неточно определила предлежание, этот просчет не умалял её талантов, как и небывалого трудолюбия. Потому что врачевательница умудрялась находиться в пяти местах одновременно, и непонятно, когда успевала спать. Как бы там ни было, а Люнечка, живая и здоровая, пролезла под одеяло и пристроилась рядом, деловито возя карандашом по блокноту.

- Это буква "А", - поучала маму. - "А" - пер-рвая буква арфавита. А это "Б". На букву "Б" есть слово "бабуя".

- А на букву "А"?

- "А"? - задумалась дочка. Её взгляд блуждал по комнате и наткнулся на домашний огород. - Агур-р-рчик!

- Неверно. О-гурчик, - поправила Айями.

- Нет, а-гурчик, - заупрямилась Люнечка. - Буквы не знаешь. Скажу бабе, пусть и тебя научит азбуке.

- Ладно, пусть научит, - обняла Айями дочку и подумала, что циклимы добавят хлопот в бытовом плане, не говоря о том, что в эти дни Веча ждет вынужденное воздержание. Если, конечно, за Айями сохранился статус мехрем. Но господин подполковник вряд ли станет себя ущемлять и непременно отправится в клуб, чтобы снять напряжение.

Прочь упадочнические мысли! Айями крепко зажмурилась и досчитала до десяти. А потом до двадцати, до пятидесяти... и незаметно задремала под убаюкивающий детский голосок, рассказывающий о буквах алфавита. Люнечке и слушатель-то был не особо нужен, она давно научилась играть сама с собой.

А вскоре вернулась Эммалиэ из храма и принесла с собой зимний морозец, прикрепившийся шлейфом к пальто, и утешительную весть, приправленную горечью. Но сперва велела Люнечке помыть руки и отправила за стол - ужинать.

- Нет его среди убитых, - сказала тихо, присев на кровать к Айями. - Святые заступники, зачем им понадобилось сражаться после войны? Там же и юнцы лежат, и взрослые дядьки. За что они отдали свои жизни? Только даганнов разозлили. Разворошили осиное гнездо. Те запросто могли оставить тела на поживу воронью. Ан нет, привезли в город для упокоения. Боюсь, на месте даганнов наши не проявили бы такого же милосердия.

- Наших мужчин и так почти не осталось. А те, что не погибли на войне, продолжают бестолково разбрасываться жизнями, - сказала Айями с внезапной сердитостью. - И после капитуляции не могут успокоиться, истребляют себя впустую. А в результате вот она, страна, на блюдечке. Бери - не хочу. Землю, лес, дома, технику. Женщин...

- Айя, я же вижу, ты чем-то расстроена. Уже который день. Из-за господина Веча? Он обижает тебя?

- Нет. Он добр и заботлив. Договорился об осмотре c доктором, его зовут Г'Оттин.

- И что сказал врач?

- Что нужно радоваться циклимам, - ответила Айями со смешком.

- В конечном итоге доктор прав. Если бы не обстоятельства... - замялась Эммалиэ.

- Господин Веч сказал, в любом случае нужно уезжать на его родину и лучше бы до весны. Может, даганны боятся, что союзники пойдут весной в наступление?

- Не смеши меня. За войну риволийцы ни разу не помогли нам армией. Хотя военную технику поставляли. А еще плакаты печатали и консервы присылали.

Присылали, и поначалу щедро. Крупы неважнецкого качества и сомнительные мясопродукты в жестяных банках. Однако риволийские припасы немало выручили Айями, когда на фабрике стали задерживать получку.

- Айя, чему быть, того не миновать...

Разговор был прерван стуком в дверь. Нежданной гостьей оказалась Зоимэль, не побоявшаяся отправиться по темноте в другой конец города.

- Я к Айе, - сказала с порога.

Эммалиэ удивилась, но виду не подала. Приняла у врачевательницы пальто, шапку и увлекла Люнечку игрой, чтобы та не мешала беседе.

Айями поспешила подняться с кровати, но гостья удержала на месте:

- Лежи, не вставай. У тебя циклимы?

- Да.