Небо на двоих

– Давай обсудим нашу программу твоего выгула. Итак, хочу, чтобы ты сегодня был самим собой. Хочу сделать так, чтобы ты просто отдохнул от всех. Вот что тебе в голову придет, то и будем делать, договорились? Я твой язык и путеводная нить. Сейчас мы заедем ко мне домой, я переоденусь, возьмем мотоцикл и поедем кататься по городу. Оставим мотоцикл поближе к Неве и пойдем смотреть разведение мостов, обычно начинают с Дворцового и идут пешком до следующих мостов, на сколько сил хватит. А там уже и утро!

– План, конечно, так себе, но… – протянул он, скривившись.

Я даже не нашлась, что ответить. Парень меняет маски на раз-два! Только что он был классным мальчишкой, восхищавшимся Питером, ради которого мне хотелось свернуть горы. И неожиданно вновь превратился в гнусную брюзгу, которой ничего не нравится. С чего бы это? Почему? Отчего он не может быть самим собой? К чему все эти кривления губ, хмурые складки на лбу? Мы же договорились… Ничего не понимаю… Черт! Вот зачем я вляпалась в эту авантюру? Сейчас эта зануда падет смертью храбрых. Интересно, мне много дадут за убийство в состоянии аффекта?

– Что-то не так? – участливо спросила я. – Ты чего-то боишься?

– Всё хорошо, – тут же нервно отозвался он.

– Зиль, ничего с тобой не случится, обещаю. Хочешь, вернемся обратно или позовем с собой Купа?

– Нет. Мне нравится твоя затея. Просто, пойми, я так привык к круглосуточной охране, что сейчас чувствую себя не совсем… уверенно что ли… – весь сжался и страдальчески продолжил. – Да еще страна чужая. Про Россию столько всего говорят… нехорошего.

– А ты не слушай.

– Стараюсь. Пока не получается.

Я азартно закричала, указывая на тротуар:

– Смотри! Смотри! Вон, видишь, стадо медведей побежало! Смотри!

– Где? – Зиль подскочил и припал к окну. – Не вижу!

– Черт, я тоже… – произнесла серьезно. – Меня так бесят все эти штампы.

Он сконфуженно улыбнулся.

– Меня тоже. Ты давно водишь машину?

– Второй год.

– Сама купила?

– Купила сама. А вот деньги на покупку родители подарили на 20-летие, когда узнали, что моя работа связана с постоянными разъездами и не только по городу. Инициатором был папа, он у меня очень заботливый. Правда мы сейчас живем в разных городах и даже странах – они с мамой эмигрировали, но я их очень люблю.

Зиль неопределенно кивнул.

– У тебя есть парень?

– В данный момент любимого нет.

– Есть не любимый?

– Можно и так сказать. – Я вкратце рассказала ему про Мишу.

– Такой не считается.

– Какой такой?

– Никакой. Он тебя не задевает, поэтому ты можешь влюбиться в другого, а про него забудешь.

– А я и влюблялась. И романы крутила. И расставалась с изодранной душой. А потом опять: «Завтра встретимся», – я попыталась изобразить каменное лицо Михаила.– А у тебя кто-то есть?

– Надеюсь ты имеешь ввиду девушку? – спросил он с внутренним напряжением и тут же перескочил с темы. – Как это с разодранной душой.

– Это когда человек настолько тебя к себе привязывает, что ты не просто его любишь, а буквально вростаешь в него. В какой-то моент я даже поняла, что он меня не любит, а наслаждается моей зависимостью от него, но ничего не могла с собой поделать. А ему нужно было поклонение, ему нужно было эмоциональное подчинение. Знаешь, я опустилась до того, что он мог мне позвонить после неудачного соблазнения какой-нибудь новой пассии и вызвать к себе. И я бросала все и ехала. На другой конец города, в другой город. Так длилось два года. Потом пелена спала с глаз. Мне стало легко и свободно. А до этого я пыталась вырваться и как только пыталась, рвала себе душу.

– Такое бывает. – Он рассеянно смотрел в окно, а мы уже проезжали Аничков мост, я специально сбавила скорость.

– Аничков мост. Скульптуры «Укротители коней», скульптор Клодт. – Я повернула на противоположную сторону Фонтанки и поехала к дому. – Зиль, ты так и не ответил про девушку. Как она реагирует на твои разъезды? Сильно ревнует?

– У меня нет подруги, – он стал серьезным.

– Врешь!

– Правда. Ты когда рассказывала о своем друге, я очень четко представлял себе все происходящее. Как про меня говорила. Я встречался с девушкой, вроде бы в наших отношениях было все хорошо. А потом со мной случилось то же самое, что с тобой. Мне казалось, что в какой-то момент между нами пролегла пропасть. Она могла мне позвонить среди ночи и позвать к себе. Я приезжал, а она не открывала, говорила, что спит. Или пригласит прогуляться, а придет с подругами. Сейчас я понимаю, что это всё было глупо, по-детски, но тогда меня это разрывало.

– Что ты сделал? Ты же как-то решил этот вопрос? С трудом представляю Зиля Раммеля, который мчится с концерта в Германию по зову девушки, – я улыбнулась, сделав умильную физиономию.

– Написал смс, что все это было ошибкой.

– Отправил?

– По-моему нет. А может да. Два года прошло…

– Она ответила?

– Нет. Я был занят работой. Гастроли… Тур… Она приходила к нашей маме… Я так и не понял зачем.

– А я полтора года уже одна. Сначала это меня угнетало, а теперь чувствую себя вольной птицей – никому ничем не обязана. Куда хочу – туда лечу. Хотя иногда хочется прийти домой, и чтобы тебе были рады.