Небо на двоих

– Нет, нельзя, – покачал головой Давид. – Как машину одну бросить? Затоскует, в следующий раз совсем заглохнет.

– Как хотите, – вздохнула я и, подсвечивая себе фонариком, направилась к мосту.

– Я тебе кричать буду, – сообщил мне в спину Давид, – и сигналить, чтобы не боялась.

– А волки тут есть? – спохватившись, остановилась я. – Или медведи?

– Никого нет, – добродушно засмеялся Давид, – кроме свиней и шакалов.

– Шакалов? – я со страхом вгляделась в темноту. – Они нападают на человека?

– Шакала не бойся, он сам тебя боится, – успокоил меня Давид. – Но сейчас дождь, шакал в логове прячется.

– Слава богу, – буркнула я себе под нос. – Шакалу и то есть, где спрятаться, а мне…

Я медленно двинулась к мосту, стараясь не споткнуться о камни и не поскользнуться в грязи. Фонарик светил слабо. Но то, что он высветил впереди, сначала меня удивило, а затем привело в ужас. Это было, что угодно, но только не мост! Просто ряд полусгнивших балок в один жидкий пролет на хилых подпорках, с камнями, наваленными сверху для устойчивости. Сквозь балки и брошенные на них доски зияли прорехи. Причем доски явно швыряли как попало, не удосужившись прибить гвоздями, отчего некоторые из них встали торчком, другие на ребро, потому конструкция и показалась мне странной. Вдобавок у нелепого сооружения не было перил.

Я оглянулась. Темно, как в первый день творенья. Вернуться? Чтобы на пару с Давидом стучать зубами в тесной кабине? Нет уж! Пан или пропал! На глаз прикинув, что идти метров десять, и я ступила на скользкие бревна.

Мост заплясал у меня под ногами. Его раскачивало из стороны в сторону, причем я никак не могла угодить в такт, и, растопырив руки, лихорадочно перебирала ногами, стараясь не оступиться, не попасть ногой в зиявшие повсюду дыры. Балки вертелись у меня под ногами, мокрые доски скрипели и вставали на попа, если я наступала на незакрепленный край. Сердце ухало в пятки, замерзшие губы шептали «Спаси и помоги!». Я ощущала себя акробатом, выполняющим смертельный трюк под куполом цирка. Но мой номер был и страшнее, и более непредсказуемым. Циркач хотя бы с лонжей работает. У меня же вместо страховки только голос Давида за спиной да слабенький свет фар, который скорее мешал, чем помогал. Но я оценила желание Давида помочь. Он все-таки развернул «Ниву» в сторону моста, чтобы осветить мне путь.

Внизу бесновалась река. Холодные брызги сквозь дыры в настиле окатывали меня, как из брандспойта. Я без того уже промокла до костей, но теперь вода была даже во рту. Я задыхалась, отплевывалась, однако уже приноровилась и довольно ловко перепрыгивала с балки на балку, с доски на доску. Только раз моя нога соскользнула, застряла в щели между досками, и я не на шутку перепугалась. Ведь чуть-чуть – и простилась бы с сапогом. А идти босиком по грязи и холодным камням, согласитесь, не самое приятное в жизни.

Я, как смогла, присела на корточки, пытаясь освободить ногу. Ступня ушла в щель по щиколотку. С трудом приподняла доску, сменив точку опоры. Нога скользнула вниз, и я чуть не рухнула следом. Трясущимися руками схватилась за балку, мерзкую даже на ощупь. «Б-р-р-р!» – передернуло меня то ли от страха, то ли отвращения. Но балку я не выпустила. Она держалась крепко, и мне удалось перенести вес на вторую ногу, а затем осторожно вызволить провалившуюся.

Тихонько подвывая от страха, я преодолела остаток пути на четвереньках, держась осмотрительно за балку, но, как оказалось, на этом мои мучения не прекратились. Мост закончился, не дотянув этак метра полтора до берега. С берегом его связывало совсем не чудо инженерной мысли: две узкие доски. По таким, только с поперечными плашками, поднимались, помнится, в курятник бабушкины куры. Но я ведь не курица!

Привстав, я вгляделась в темную жуть впереди. И вспомнила, как бабушкина соседка тетя Соня успокаивала внучку, завалившую вступительные экзамены в институт: «Руфа, ты только не плачь. У тебя все спереди. Пожалей мое больное сердце. Оно таки лопнет от горя!»

Вот и у меня все было только спереди… Вернуться назад? Нет, даже под дулом автомата не потащусь вновь по адскому сооружению… Но идти вперед предстояло по одной доске. Над беснующимся потоком. Сумку я давно уже повесила на шею, фонарик исполнял роль декорации. Я затолкала его в карман куртки и, расставив руки, пошла по доске вниз, более всего опасаясь наступить на край. Одно неловкое движение, доска крутанется под ногами, и – прощай, Ольга Михайловна, и твоя недопетая песня!

Семеня ногами и взмахивая руками, как гусыня крыльями, я сбежала на берег. И, надо же, именно там споткнулась и едва не пропахала носом борозду до второго мостика, при виде которого мне стало совсем плохо. Но при ближайшем рассмотрении выяснилось, что несколько тонких жердин неизвестные доброхоты перебросили через узкий овраг, и тут имелись перильца, а внизу не ревела река. Так что второе препятствие я преодолела быстро. Чувство страха притупилось. Правда, я уже сомневалась, что на моем пути этот мосток последний.

– Дошла? – прокричал мне вслед Давид и надавил на клаксон.