Небо на память

— Юль, — прошептала Венера, — у меня ещё есть дела. Ты присмотришь за Анечкой?

— Конечно. Иди, — так же шёпотом отозвалась я. Мне не сложно. Сидеть на скамейке в тени яблони и изредка покачивать коляску, какой в этом труд.

Какое-то время я читала книжку в планшете. А потом прислонилась к спинке резной скамейки и замерла, наслаждаясь моментом. Но моя сказка длилась недолго. Спустя время ворота открылись, пропуская на территорию дома гостей. Эту троицу я узнала издалека. Если бы могла прикрыться шапкой-невидимкой, то непременно ею воспользовалась. Только в моём распоряжении её не было. А вот две коляски с малышнёй спрятать меня в принципе были не способны.

— Привет! — Ромка помахал мне рукой.

Я бросила взгляд на коляски, в которых безмятежно спали детки. И направилась навстречу гостям, жалея, что вчера пошла в этот проклятущий ресторан. Если сейчас шеатар увидит своих малышей… А впрочем, сегодня утром я поняла, что не смогу отказать Холгеру в просьбе познакомиться с Арсением и Есенией. Как бы не сложились наши отношения, но если он захочет на них посмотреть…

— Юлия, вы не поехали с нами на экскурсию. И мы напросились к вам в гости! — Май хитро подмигнул. Он стоял между Богартом и Красновым, вследствие чего последний не видел, как Холгер не сводил напряженный взгляд со стоящих позади меня колясок.

— Добрый день, — поздоровался Хол. Сейчас, в свете солнца, его глаза подсвечивались какими-то всполохами. Словно сам дневной свет спешил восхититься этим оттенком синевы. — Надеюсь, мы не помешаем?

О, да, котик, если бы ты знал, что я чувствую!

— Это точно не про Юлю, — поспешил оправдать меня Ромка.

Он подошёл ко мне, обнял одной рукой, словно показывая всем, кто хозяин этой территории. А я… я сжала кулаки, но продолжила стоять, не скидывая с плеч руку бывшего старосты. Сейчас мне ужасно хотелось, узнать, что чувствует Холгер, о чём думает. Вика говорила, что никому из мужчин нельзя приближаться к паре оборотня. Если набросится на Краснова, то моя охрана среагирует. И тогда кое-кому путь сюда будет заказан. Или выдержит, стиснув зубы, наблюдая за мной и соперником?

То, что промелькнуло в глазах оборотня, можно было сравнить с ударом плетью по лицу. И тут же всё пропало. Не знаю, видел ли это Краснов, а я так точно заметила. Барсу больно, это вне сомнений. Неужели он всё-таки любит меня?

— Коляски? — как ни в чём не бывало, поинтересовался Май, вклиниваясь в мои размышления.

— Они самые. — Я по-прежнему оставалась на месте, не сделав и шагу в сторону спящих малышей, словно загораживая их своей спиной.

Наверное, со стороны мы смотрелись как просто друзья или знакомые, которые мирно беседуют. На самом деле кто-то был здесь явно лишний. Или Ромка, или шеатары. Или я, но тогда мужчин следовало выставить за территорию дома. Как вежливой хозяйке мне следовало предложить гостям чай или кофе. И я уже открыла рот, чтобы так поступить. Но не успела.

— Здравствуйте! Рома, ты сегодня не один! — жена отца подошла к нам. — Юль, у тебя гости. Зови всех пить чай. Нам сейчас накроют стол на веранде.

Похоже, она заскучала и приезду гостей оказалась рада. Знала бы, кто сейчас стоит перед нами, рассмотрела бы мужчин поближе.

— Хорошая идея, — произнёс Роман, подталкивая меня к дому.

Вот только видел ли Краснов в этот момент глаза Хола? Нет. Ромка смотрел на Венеру. Но я-то не сводила глаз с оборотня! Тоска, смешанная с мольбой, ни с чем несравнимая смесь. Это как отказать путнику в глотке воды, как выгнать голодного из продуктового магазина, не дав купить хотя бы батон. Мои злость и желание уколоть шеатара сменились пониманием. Хотела бы я сидеть за столиком вместо того, чтобы увидеть собственных детей, держать их в своих руках, прижимать к груди? Никогда.

— Зачем чай? — Я не сомневалась, что Богарт скажет что-то такое. — Давайте погуляем? Погода, природа… Если хозяйки не возражают. — Усмешка отразилась только на губах Хола. А глаза… И нос! Я заметила, как он втягивал носом воздух. Исподволь, стараясь, чтобы никто не увидел. Только ветер дул с другой стороны. Но всё же…

Громкий плач именно моего ребёнка резанул как смычком по натянутым нервам. Я рванула к коляске, вырвавшись из объятия Краснова. Отмахнувшись от него, как от ненужного препятствия.

— Кажется, это не Аня, а кто-то из твоих, — озабоченно произнесла Венера, не поспевая за мной. Ведь если заголосил один, то и другие могут проснуться. А три ревущих малыша, это порой катастрофа.

Женщина вовремя успела увезти мою маленькую сестрёнку. Она ещё спала. А вот Сенечка нет. Он кричал и плакал, рыдая крупными слезами, словно его обидели и очень сильно. Я подхватила сына на руки, целуя в лобик, пытаясь укачивать, и с тревогой посмотрела на Есеню. Она, не раскрывая глазки, уже была готова поддержать брата. Нижняя губка беззвучно затряслась, заходясь в немом крике… Успокоить их обоих будет сложнее, но да мне не привыкать.

— Я помогу, — коротко бросил мне шеатар, непонятно каким образом оказавшийся рядом. И пока я хоть что-то сумела ответить, дочка оказалась на руках оборотня.