Небо на память

Я сделала пару шагов, а потом застыла, осенённая догадкой. Помнится, Хол когда-то имел отличный нюх даже будучи человеком. Интересно, что он скажет сейчас, когда Краснов пришёл вслед за мной? И этот поцелуй.

— Ром, ты иди, — произнесла, спешно перебирая в уме варианты, что предпринять. — Я сейчас догоню.

— Ты куда?

Вот и как объяснить ему, что мне надо хотя бы обрызнуться духами. Или переодеться, умыться… А впрочем, зачем?

— Да так… Ладно! Пошли. Потом всё решу.

Похоже, мне снова придётся провоцировать Холгера. Но ничего не поделать. С его появлением всё встало с ног на голову. И где-то я даже рада этому. Но ведь у меня была своя жизнь, разве не так? И она не может резко оборваться, даже если тот, кто мне дорог, вдруг неожиданно появился на моём горизонте. Слишком долго он отсутствовал. Я задумалась, поэтому не сразу среагировала на остановившегося Ромку. И как итог — врезалась в его спину. Смешная получилась ситуация, если бы хмурое не выражение лиц шеатаров, увидевших как мы застыли в дверях.

А Краснов остановился не просто так. Тихое жужжание доносилось из его кармана. Он обеспокоенно повертел головой и вернулся в дом, не забыв коснуться моего плеча, когда проходил мимо. Я на Ромку не обратила внимания, потому что картина Холгера, удерживающего на руках малышей показалась мне невозможно милой и естественной. Я моргнула, дабы удостовериться, то ли вижу. Сеня-Есеня примерно вели себя на руках Богарта, пуская пузыри и хлопая блестящими глазёнками.

— Так, молодые люди, подержите наш детский сад ещё немного, — бодро произнесла Венера, наливая всем чай. — Сейчас мы вас освободим. Всё! Можно садиться за стол.

Я подошла к Холгеру с твёрдым намерением взять Есению и начать кормление именно с неё. И надо было видеть выражение лицо Богарта. Казалось, что тысяча эмоций пронеслась на его лице. От понимания, что сейчас придётся отдать мне детей, до самого наблюдения над этим практически священным действом.

— Ну, иди к маме, — проворковала я, забирая дочь из рук ирбиса. — Сейчас взрослые будут пить чай, а вы с братцем обедать.

— Так всегда бывает? — почему-то шёпотом поинтересовался Май, у которого забрали Анечку. Шеатар присел к столу, но до чашки так и не дотронулся, рассматривая меня и Сеню.

— Кормление? — спросила Венера. — Обычно ещё интереснее. Если эта троица вместе, то есть хотят все одновременно. И нам приходится изворачиваться.

Я присела на освободившееся место рядом с Холгером, положила дочь на руку и прикоснулась к её губам силиконовой пустышкой бутылочки. Ротик девочки сразу ухватил за сосок. Пожалуй, с такой жадностью Есенька ещё ни разу не ела. Она причмокивала, кряхтела и издавала все те звуки, которые должны были характеризовать исключительно удовольствие от процесса насыщения. И честно говоря, мне захотелось рассмеяться на это её поведение.

* * *

Холгер Богарт

За последние сутки многое произошло. Разве ещё утром Хол мог предположить, что малыши, о которых он хотел поговорить с Юлией, окажутся так близко? Он думал, что всё будет куда как сложнее, и сам разговор, и просьба показать их, его детей. Но вот уже они на руках у млеющего от счастья отца, а любимая рядом. И, наверное, только Арсений и Есения смогли предотвратить ту вспышку ревности, что появилась, едва Краснов стал проявлять к паре оборотня знаки внимания. До этой минуты Холгер и сам не догадывался, что усидеть и не разорвать наглеца будет так трудно. Смертником можно было бы считать любого, кто посмеет претендовать на любимую. Только это могло вспугнуть Юлию и окончательно её оттолкнуть. А шеатар этого не хотел всем своим измученным сердцем.

Тут Сенька как-то жалобно пискнул в руках отца и завозился. А Богарт, который с затаённым дыханием и нежностью смотрел на процесс кормления дочки, напрягся. Ему нестерпимо захотелось стать барсом, чтобы на другом уровне понять, что именно сейчас произойдёт с ребёнком. Но Хол не подросток, на поводу у зверя не пошёл. И правильно сделал. Потому что спустя несколько секунд сын заворочался в руках отца, а потом обернулся. И сделал он это так быстро, что все присутствующие застыли, глядя на пушистого котёнка. Маленький ирбис смешно задрал мордочку и моргнул серо-голубыми глазками, внимательно глядя на отца.

Этот момент шеатар будет помнить всю свою жизнь и даже чуточку дольше. Невидимая нить, тонкой цепочкой скреплявшая его и малышей, превращалась в стальной канат. И каждую секунду, прожитую рядом с детьми и любимой, Холгер слагал в своём сердце.

Шаги Романа Богарт услышал издалека. Но делать вид, что ничего не происходит, не собирался. Всё шло своим чередом, а отступать снежный барс не привык.

— Юль, видишь, я оказался прав. — Появившийся Краснов не спрашивал, он утверждал. И, по всей видимости, свои подозрения на счёт гостей он уже озвучивал девушке.

У оборотней защита своей семьи на первом месте. А потому Холгер поднялся, удерживая котёнка на руках. Сын цеплялся коготочками за джемпер отца. Шеатар неосознанно прикрыл мальчика и взглянул на ревнивого соперника.