Небо на плечах

— Герой, герой. — Обнял я плачущую сестру, злясь на Потемкиных. Уж за столько времени могли бы и сочинить для девчонки приемлемую версию, самим же легче было бы. Насторожившимся охранникам сделал знак не приближаться, а когда один из них не послушался — ударил недовольством. Фамильный «шарм» мне пока не давался: слишком хрупки были положительные эмоции — моментально пропадали, стоило на них сосредоточиться, хотя небольшие подвижки в этом направлении у меня были. Зато отрицательные прекрасно получалось транслировать окружающим, а недавно вообще научился делать эти посылы адресными. Тоже результат. Вот и Линкин телохранитель сбился с шага и отступил обратно к товарищам под смешки остальных. Новенький, наверное — остальные меня уже знали.

— Господи… какой позор! — разобрал я среди тихих всхлипов.

— Ты о чем?

— Мама… с… с дядей! За спиной отца… Незаконнорожденный брат!..

— Тогда почему ты все еще здесь? — зло встряхнул Потемкину.

— Егор, прости-прости-прости… — зачастила она в попытке оправдаться. — Я не тебя имела в виду. Егор, прости…

Срываться на глупой девчонке не стоило. Поэтому, взяв себя в руки, произнес:

— Красавица, я тебя предупреждал, что история грязная. Там все хороши! И то, что Павлу Александровичу дали посмертно орден, не делает его ни добрым человеком, ни любящим семьянином, ни тем более святым — сама же только что говорила!

И я тебе другое скажу: Упилков ваш, который Гаврила Акимович, не в пустоте вырос. Мне, если честно, непонятно, какого… какой интерес у него был под родню прогибаться, он наверняка и без них мог небедным человеком стать. Но, допустим, любил он своего отца, хотел его, а может и всей вашей семьи одобрение заслужить. А его раз за разом в грязь макали: дескать, знай свое место, выродок! А вы сейчас ту же ошибку с Михаилом собираетесь повторить. Скажи мне: в чем мальчишка-то виноват? К нему-то эта грязь как могла пристать?

— Ирина Воронцова сказала… что меня замуж никто не возьмет, потому что я теперь не из семьи наследника…

Господи, дай мне сил!

— И ты, конечно, останешься теперь старой девой навеки! Лина! Опомнись! Пусть ты не дочь нынешнего главы клана, но ты его племянница! Дочь и внучка предыдущих глав! Выше тебя по происхождению только принцессы, которых, скорее всего, распихают по заграницам! Да, клановую долю отца вы не наследуете — не я писал ваш устав — но приданое за тобой все равно внушительное дадут. Или может ты уродина какая, что ничто твои богатства не перевесит? — повернул к себе зареванную мордашку, — Нет, вроде. Красавица, сильная одаренная воздуха и жизни. Ну, конечно! Кто ж на такую позарится-то! Только голь подзаборная!

— Правда, красавица?

— Да нет, я все вру: нищенка, уродина и слабосилок!

— Егор! — девичий кулачок ткнулся мне в печень.

— Вот, реветь хоть перестала! Не слушай чушь от всяких-разных. Твою Ирину мне уже год пытаются втюхать в жены всеми возможными способами, устал изворачиваться. И, заметь, мое происхождение их абсолютно не волнует!

— Мужчинам многое прощается… — задумчиво произнесла Лина, пытаясь привести себя с помощью салфетки в порядок. Посмотрев на ее мучения, провел по лицу сестры ладонью, возвращая на место первозданную красоту.

— Спасибо, я не догадалась.

— Знаешь, мне странно, что ты, имея способности, почти их не применяешь.

— А как? Отец с нами в детстве занимался, но его тренировки больше на подготовку кланового бойца похожи были. Я хоть сейчас ураган могу создать. Хочешь?

— Спасибо, верю и так! Но ты же не только воздухом владеешь?

— Могу молнией поджарить. Водой залить.

— Тебя что, в коммандос готовили?

— Не знаю, а спросить теперь, сам понимаешь… — в разговоре повисла пауза, — Егор, что с Мишей будет?

— Не надо ко мне ничего применять, — попросил я, заметив, что Лина собирается воздействовать на меня техникой из жизни. Не вовремя я напомнил сестре о ее возможностях. — Раз ты так хочешь правды — убьют его. В ближайшие четыре года. Закосят, конечно, под несчастный случай, но в живых вряд ли оставят.

— И ты так спокойно об этом говоришь?!

— Лина, давай начистоту! Для меня твой брат — абстрактная величина. А если вы, его родные люди, не собираетесь ничего предпринимать, то какое дело мне до него?

Девушка промолчала, а я продолжил:

— Парень может остаться в живых одним единственным способом — сменив род на внеклановый. Причем настолько сильный, чтобы даже твои дядя с тетей побоялись с ним ссориться. Хочешь ему помочь — ищи, все в твоих руках!

— Спасибо, — произнесла сестра, выслушав мою сердитую отповедь.

— За что спасибо? — все еще на взводе спросил я.

— Что сказал правду. И дал подсказку.

Разговор у нас дальше плохо клеился, но и распрощаться мы почему-то никак не могли. Сестра, словно специально задерживала меня, на ходу выдумывая новые причины.

— А насчет принцесс ты не прав, — заявила она, когда все возможные темы для беседы окончательно иссякли.

— То есть?..