Небо над дорогой

Криспи говорила всё медленнее, кожа её побледнела и покрылась испариной, она на глазах обмякала на кресле, сползая вниз.

— Кри, дура малолетняя! Что ты наделала, бестолочь? А ну, не засыпай, не засыпай, смотри на меня!

Ну, точно, трудный подросток в теле взрослой тётки. Отравилась, вон и пакетик под кроватью. Я понюхал её кружку — пахло чем-то кроме чая, это точно.

— Нет, хрен там! По тебе ещё психиатры плачут! А ну, не засыпай! Глаза открой, жопа с ручкой! Да за что мне такое наказание…

Я, раскидывая вещи, вытряс из рюкзака аптечку. Вот ирония — мне её когда-то давно дала Ниэла, а я, пока бывал в Альтерионе, регулярно пополнял и обновлял препараты. Как знал, что однажды пригодится.

— Что ты приняла, горе моё? Каким говном закинулась?

Молчит, глазки закатила, дыхание слабеет. Ладно, универсальный антидот должен помочь. Но сначала — промывание желудка.

— А ну, пей, пей, я говорю! Нет, ты это выпьешь, даже не думай! Ну вот, давай, сюда, в тазик…

В общем, вместо отвергнутой ночи любви, я получил ночь в «Скорой помощи». С заблёванными полами, и, извиняюсь за натурализм, не только заблёванными. Девочки думают, что отравиться — это так романтично, но забывают про расслабление сфинктеров. Всю ночь Криспи полоскало с обоих концов, но к утру стало понятно, что жизнь её вне опасности. Если я не прибью эту дуру от злости, конечно.

Свинство, такое грузить на другого человека. И я не про идиотскую попытку суицида даже. Нельзя взвалить на другого ответственность за свою жизнь. «Я тебя люблю, всё, что я делаю — ради тебя, ты моя жизнь». Чёрта с два я твоя жизнь. Не хочу я быть чьей-то жизнью. У меня своя жизнь есть. И если я принимаю за кого-то ответственность — то сам. За жену, за детей, за кота даже. Но взять вот так и повесить мне на шею себя — это глупость и подлость. «Я тебя люблю, без тебя умру, и делай с этим что хочешь». Это даже не манипуляция — это суперманипуляция. Такое только подростки делают всерьёз. Впрочем, она подросток и есть, конечно, даром, что сиськи третий размер.

Утром Криспи спала голая, завёрнутая в простыню, и эротики в этом было меньше, чем ноль. Обосранная одежда её сохла в гараже — благо, стиральная машина тут исправна. А я сидел, пил кофе и злился. На неё, что она такая дура, на себя, что не заметил, как далеко всё зашло, на ситуацию, когда время уходит, а мы тут застряли. Не могу же я с ней сейчас дальше ехать, она никакая. И оставить не могу, мало ли, что ей в башку взбредёт. На себя больше всего — ох, зря я с ней тогда переспал. Понятно, что Эли и всё такое, но она только усилила желание, которое и так было, и сняла барьеры, которые, надо полагать, были не слишком крепкими. Да, мне нравилась Криспи, факт. Да, я догадывался, что ей небезразличен. Мне надо было жёстко пресечь это в самом начале. Не пытаться смягчить, не беречь самооценку, а послать лесом твёрдо и решительно. А теперь вот довёл девочку до ручки. Ну, то есть она сама себя довела, но я-то никак ей не помешал. Если глубоко всматриваться туда, где у нормальных людей совесть, то следует честно признать, что мне это немного льстило. Ну как же, молодая красивая девушка в меня влюблена, это поднимает самооценку, даже если ты счастливо женат и ничего такого себе не думаешь. В общем, я, далеко не первый раз в своей жизни, повёл себя как мудак.

Отмывал я её, а ощущение — как сам обосрался. Нет, прав Анатолий Евгеньевич, люди — не моя сильная сторона…

К старому храму подъехали уже к ночи. Оклемавшаяся к вечеру Криспи плакала и просила меня забыть всё, что она наговорила вчера. Это, мол, действие отравления, а она просто дура. Ага, ну-ну. Память у меня хорошая, но последнее, что мне нужно — обсудить все это ещё раз. Будем считать, что ничего не было. Острый приступ подростковой придури.

Древний храмовый комплекс представляет собой огромный кемпинг. Вокруг каменного здания раскинулось обширное пустое пространство, сейчас заполненное машинами, палатками, горящими кострами и огороженными зачем-то большими площадками. Темно, шумно, странно.

— Раритетчики тут проводят свои слёты, — сообщила бледная Криспи. — Гонки, концерты, какие-то мероприятия…

О, байкер-туса? Ну… сейчас они больше похожи на огромную банду рейдеров. Какая-то музыка действительно играет, но альтерионская культура для меня не очень понятна. Слишком вычурно и неритмично на мой варварский вкус.