Небо над дорогой

Мы с Артёмом поднялись наверх, откуда давно уже веяло тревогой оставленной в одиночестве Эли. Она тут же привычно вскарабкалась мне на спину и укоризненно засопела в ухо.

— Спокойней, мелочь, — сказал я ей, — не до тебя сейчас.

— Что с ним делать? — спросил Артём.

— Понятия не имею. Сначала он захочет в сортир, и нам придётся его развязать. Потом он захочет жрать, и нам придётся тратить на него продукты, которых и так не дофига. А потом он зарежет нас ночью, потому что решит, что его за это простят.

— Ну, он, вроде, не такой, — засомневался Артём.

— Когда альтернатива — превратиться в фарш, то все такие. Ну, или он действительно «не такой», и его размажет по стене. Тоже так себе развлечение, отмывать потом.

— И что ты предлагаешь?

— Правильнее всего было бы его пристрелить и отправить в шахту под унитазом. Он, в конце концов, к нам с автоматом залез, не мы к нему. Мы в своём праве.

— И ты сможешь?

— Нет. В том-то и беда. При самозащите застрелил бы, а вот так — нет, не могу.

— И я не могу.

— Идиоты мы.

— Точно.

Достигнув этого оптимистического консенсуса, мы спустились обратно вниз, стойко принимать его последствия. Вова всё так же сидел у стеночки возле камина. Он изумлённо уставился на Эли, висящую у меня на плечах.

— Не спрашивай, — сразу сказал я, — не твоё дело.

— Нет-нет, — замотал для убедительности головой он, — не буду! Слушайте, я тут это… Поссать бы мне.

— Вот, начинается…

— Не, дело ваше, но долго я не протерплю. Пахнуть же будет.

Я подобрал в кладовке трофейный автомат. Обычный АКМ, 7,62, деревянный, «весло». Сделано в СССР. Потёртый, но в хорошем состоянии. Два железных магазина, смотанных синей изолентой «валетом». Оба полные, в патроннике пусто. Практически единственное оружие, с которым я более-менее прилично умею обращаться. Разобрать-собрать, прицелиться и выстрелить, скорее всего, даже попасть. На срочной неплохие результаты показывал. Однако отдал Артёму.

— Раз это твой знакомый, тебе его по нужде и выгуливать.

Он скривился, но ничего не сказал.

— Вова, — сказал я солдату, — сейчас я перевяжу тебе руки вперёд. Тебе могут прийти в голову всякие глупые мысли. Так вот — гони их прочь. Дав нам повод, ты только облегчишь нашу жизнь, понимаешь?

— Понимаю. Да я и не собирался, честно!

— Это ты сейчас не собирался. А потом вдруг засобираешься, кто тебя знает. Людям иногда приходит в голову всякая херня.

— Например, насчёт бензина с ацетоном в сортире, — вставил Артём.

Солдат только вздохнул горестно, признавая нашу правоту.

— Лучше не надо, Вова. Мы тут в осаде, сам знаешь. Сомневаться не будем, дело военное.

Я разрезал стяжки и заново связал руки спереди, достаточно свободно, чтобы он хотя бы штаны сам расстегнул. Артём увёл его вниз по лестнице, в сортир, держа автомат наготове. Ну, то есть, он считал, что наготове, но патрон не дослал и с предохранителя даже не снял. Пришлось напомнить.

— Как ты думаешь, Эли, — не будет он делать глупости?

Она, разумеется, ничего не ответила. Но сопела, вроде, одобрительно. Для меня до сих пор загадка, насколько она понимает происходящее и что там себе думает.

Вова вёл себя смирно. Сходил в сортир, поел, сидел теперь на диване, скучал. До книжек он оказался не охоч, а телевизора у нас нет. На Эли смотрел с большим интересом, но вопросов не задавал. Я обследовал замки кирасы и признал, что вскрыть их так, чтобы не сработала закладка, не сумею. Если бы у меня было попытки три-четыре, то, может быть, и нашёл бы вариант, но Вова был один и очень в момент осмотра нервничал. Он сказал, что офицеры открывают их специальным бесконтактным ключом, или по радиокоманде, когда операция закончена. Тогда их снимают и сдают на склад, до следующего боевого выхода. Я надеялся узнать от него больше про Комспас, но оказалось, что он почти ничего не знает. Держат их в казарме, ничего не объясняют, периодически напяливают кирасы, выдают автоматы и отправляют на боевые. Вова был уже на трёх, но до стрельбы так и не дошло ни разу. Покатались по срезам в десантном отсеке броневика и вернулись. Это четвёртый у него выход — такой вот неудачный. Вообще Вова не очень умный и абсолютно ненаблюдательный, источник информации из него никакой. Вову интересовало только пожрать, выпить, «на дембель» и бабы. Последнее — особенно сильно, так что насчёт Эли я его сразу предупредил, что в случае чего, бабы его волновать перестанут. Нечем будет волноваться. Вова закивал испуганно — надеюсь, понял.

Единственное, что удалось извлечь из этого общения — Комспас умеет проводить через реперные резонансы технику, чего не умеет, например, Коммуна. Но это я и так знал. Как именно они это делают, Вова, разумеется, не знал: «Ну, сели, ну, поехали, ну, через чёрное такое… А выпить у вас нету?». Деревенский парнишка — сельская школа, училище механизаторов, служба. Может, и неплохой парень, но ума небольшого. Как бы от него избавиться побыстрее, но погуманнее? А то и жрёт много…