Небо над океаном (СИ)

Я смотрела как он парит в воздухе, как проносится над гаражами и ничего не смогла сделать. Это меня попросила Ирина Викторовна передать запису. Меня! А я не выполнила свое обещание. Белый листок парил, автобус пронесся мимо нас. Он не остановился на остановке, скорее всего нужно было поднять руку, чтобы водитель затормозил, но мы были слишком сильно увлечены другим. Мы делили обычный лист бумаги, как заветный пирожок.

Когда записка скрылась с горизонта, я печально вздохнула опустив руки.

— Что там хоть было написано?

— Белкина полная дура, — сказала катя и звонко рассмеялась.

— Какая еще Белкина?

— Соседка моя бывшая, по парте. У нее еще такой корявый почерк. Сложно разобрать, собственно, как и у нашей классухи.

Это был камень в мой огород. Сейчас полной дурой выглядела я.

— Ладно, что-то я засиделась с тобой. Пойду домой. Есть так охота. А на обед у нас борщ со сметаной.

Катя пошла, а я осталась сидеть на остановке, свесив ноги. Сейчас не чувствовалась, ни холода, ни той горечи которая осталась после случившегося.

Я хотела позвонить отцу и все рассказать, но боялась. Что бы он мог сказать? Он мог наорать и добавить, что я слишком доверчивая. А чтобы сказала бабуля? Бабуля сказала бы, что я никогда не при каких обстоятельствах не должна сдаваться. Даже если против меня будет целый мир. Сейчас против меня была Катя с которой я старалась подружиться. Она только делала вид, что дружила.

Я решила дождаться следующего автобуса, встретиться с Джексоном и рассказать, что записка улетела в далекие края.

Глава 25

Сказать, что я чувствовала себя отвратно — ничего не сказать. Грецкие орехи стояли поперек горла. Образно конечно, но когда я села в автобус и достала пачку снеков из бокового карманчика, сразу вспомнилось довольное лицо Кати.

Я думала, зачем она могла это сделать и винила только себя. Нужно было сказать ей твердое, решительное «нет». Но я так не сделала, думала, что в новой школе у меня будет подруга.

Маршрутный автобус тащился, как черепаха, а когда мы подъехали — несколько раз рыкнул, выпуская черную струю дыма из выхлопной трубы. Двери со скрипом открылись, я вышла из пазика и огляделась. Джексон жил через дорогу. Идти никуда не надо, от этой мысли стало даже теплее.

Дом у него, как произведение искусства. Именно такие дома я видела на обложке журнала «Интерьер и Дизайн». Двухэтажный коттедж окруженный невысоким забором. Даже в лучах заходящего, осеннего солнца можно сказать, что за его каменными стенами уютно и тепло. В некоторых окнах горел томный свет, за нежной тюлевой занавеской я видела, как в окнах второго этажа мелькали тени. Я подумала о том, что эти тени могли принадлежать мужчине и женщине, родителям Джексона.

Когда мы с отцом планировали переезжать у нас было всего два варианта. Первый — это на другом конце города, где до школы добиться в лучшем случае час. Второй — в котором мы живем. Перед переездом мне нравилось листать журналы о доме, саде, современной отделке. Я с интересом рассматривала загородные домики в разных стилях. Мне нравились необычные стили: лофт, авангард, экодом с плоской крышей. Но ни к одному из перечисленных стилей наше новое жилище не относилось. Был огород, были грядки, возле двора рос боярышник. Обычные пластиковые окошки, отделка из красного кирпича. Пройдешь и не заметишь, что здесь стоял наш с отцом дом.

Я сделала нерешительный шаг вперед. Почти подошла к забору, как неожиданно железная калитка открылась и из нее вышел Джексон.

— Ты что тут делаешь? — он нахмурил брови.

На нем все та же кожаная куртка, модные кеды. Выглядел он классно. Я смущенно, маленькими шагами подошла к нему.

Сначала хотела сказать, что шла, шла и заблудилась, но это бы прозвучало как-то глупо, а потом в один миг я сделала для себя открытие. Я не боялась все ему рассказать.

— Ирина Викторовна попросила передать записку, а она улетела.

— Вот черт! Это химичка. Я контрошу должен был пересдать, второй раз на ее уроке не появляюсь, вот она классуху попросила. Тебя напрягла, — он огляделся по сторонам.

— Записки нет, — мой голос прозвучал все также печально.

— Надо новую накатать и сказать, что ты ее передала.

— Это заговор.

— Заговор против химички, — на лице Джексона появилась легкая усмешка. — Ты лучше расскажи, как сюда притопала?

— На автобусе.

Джексон рассмеялся. У него был красивый бархатистый смех. Я смотрела, на его белоснежную улыбку и мне хотелось улыбнуться ему в ответ.

— Ты отчаянная. Может, бахнем чайку и порубимся в приставку? — он кивнул в сторону своего красивого дома.

Наверное, об этом мечтала любая девчонка в нашем классе, включая Лебедеву. Джексон пригласил на чаепитие. Мне хотелось прыгать до потолка, но в моей памяти снова всплыла записка. Я должна была ее передать. Как-то неудобно получается. Даже не знала о чем там написано. А Катя знала, она явно успела прочитать до ее отлета в неизвестность.

— Давай в другой раз,

— Погнали, — он взял меня за руку. — Отказов не принимаю. Тем более предки сейчас свалят. У нас будет куча времени, — он весело подмигнул мне.

— Куча времени для чего?