Небо надо мной (СИ)

Под его напряжённым жадным взглядом я просто заледенела. Но опять повернулась к зеркалу и взялась за щётку:

– А Лакота что, умеют проникать сквозь стены?

Он весело хмыкнул и встал прямо позади меня:

– Типа того.

– Так ты проник сквозь стену, чтобы вернуть мне книгу? – небрежно поинтересовалась я, продолжая расчёсывать волосы. Равномерные движения странно успокаивали. Я знала, что ни в коем случае не должна показывать ему своего смятения. – Или ты наконец хочешь услышать, как я кричу на весь дом, а потом отправиться за решётку?

Он тихо засмеялся, положив ладони на спинку моего кресла, и я мельком успела удивиться – почему не мне на плечи.

– Хочу наконец услышать, как ты кричишь, да, но подо мной. – Он встретился со мной глазами в зеркале, и я сощурилась – так же, как он. – Знаешь, я однажды наткнулся в малиннике на мато – медведя. Здоровенного такого… Бегать от них бесполезно – они быстрые очень. Мог бы, конечно, с ножом на него, но тоже рискованно, такого большого сразу не уложить, а кишки он выпустит запросто. Уоштело, – он сделал паузу, – я просто стоял и смотрел ему в глаза. Как ты мне сейчас. И мато взял и ушёл.

– Но, я полагаю, медведь не заявлял, что хочет тебя трахнуть? – осведомилась я, и Стив сперва ошалело моргнул, а потом прыснул, зажав рот ладонью:

– Экие ты выражения знаешь, леди Адамс!

– Мне есть от кого их услышать, – пожала я плечами. – Так ты прочёл книгу?

– Прочёл.

Стив вдруг перестал нависать надо мной и уселся прямо на ковёр, скрестив ноги. Я как могла незаметно перевела дыхание, продолжая смотреть ему в глаза..

– Странная штука, – задумчиво продолжал он. – Мне, честно, хотелось там всех пришибить за то, что они такие сраные покорные кролики. И за Макмерфи… такое зло взяло. Вождь Бромден правильно сделал, что его задушил – ему нельзя было оставаться жить таким вот… овощем. Но вообще всё это было закономерно.

– Что? – живо спросила я.

– Всё, – Стив дёрнул плечом. – Что Макмерфи попал в психушку. Что ему выжгли мозги. Что он погиб. Ему же изначально не было места в системе. Как и мне. Но я ни в психушке, ни в тюряге не загнусь. Меня просто пристрелят. Хейапи.

Я молча смотрела на него, не зная, что ответить. Потом всё-таки сказала:

– Но ты же не вне системы! Ты внутри неё. Ты же учишься в школе, ты чемпион родео, ты торгуешь лошадьми… Ты можешь поступить в университет и стать тем, кем захочешь.

– В том и штука, что я не хочу быть кем-то в вашей грёбаной системе, – мрачно отрезал он и поднялся одним плавным движением, почти незаметным для глаз. Вот он сидит на полу – а вот уже стоит возле стола. – Даже президентом ваших грёбаных Соединённых Штатов.

– Глупо так думать, – сухо заметила я и тоже встала. – У тебя вся жизнь впереди.

– Ну, сколько-то лет, может, и есть, – легко согласился он. – Но меня всё равно убьют. Нас, Лакота, всегда убивали.

– Для чего ты мне это говоришь? – От гнева я даже повысила голос, но тут же спохватилась и продолжала почти шёпотом: – Пытаешься манипулировать мною? Это бесполезно, можешь не стараться.

– Да неужто? – ухмыльнулся он, и в следующее мгновение я оказалась у него в руках, а его жёсткие губы по-хозяйски накрыли мне рот.

Я невольно задрожала.

Весь мой предыдущий, пусть и небольшой, опыт был ничем по сравнению с этим бешеным напором.

Я не вырывалась – трепыхаться было и бессмысленно, и унизительно. Я замерла в беспощадных тисках его рук, откинув голову ему на плечо, и мы пили, пили, пили друг друга, как умирающие от жажды путники, дорвавшиеся до ручья.

Наконец он чуть отстранился, тяжело дыша и обжигая меня глазами. Я тоже едва переводила дыхание, но крепко стиснула ему запястья – что было сил – и высвободилась.

Я отнюдь не была сраным покорным кроликом и хотела, чтобы он это понял – раз и навсегда.

– Это всё, Стив Токей Сапа. А теперь уходи.

Я по сию пору удивляюсь тому, что он действительно ушёл. Просто взял и ушёл, как тот медведь из малинника, про которого он мне рассказал. Всё-таки Стив Токей Сапа на самом деле в полной мере себя контролировал. Его возбуждение явственно ощущалось сквозь плотную ткань его джинсов и моего махрового халата. Но он шагнул прочь, повернувшись к окну, глянул на меня, уже сидя на подоконнике, и исчез без единого слова.

Будто мне всё это приснилось!

Но мои губы нещадно саднило, к низу живота приливала горячая волна, а тщательно причёсанные волосы были взлохмачены.

Только к утру я кое-как уснула, а вернувшись из школы, перенесла свои вещи на второй этаж, в гостевую спальню, смежную со спальней родителей, под предлогом того, что мёрзну у себя на третьем этаже.

Отец поднял брови, услышав это, но ничего не переспросил. А я небрежно сообщила ему, что с нашей охранной сигнализацией что-то не в порядке, и вскоре к нам прибыли специалисты из компании, её установившей. Они старательно ковырялись в стенах и окнах, переустанавливая датчики и камеры, но я, регулярно наведываясь в свою старую спальню, находила там то вернувшийся волшебным образом роман Кизи, то орлиное перо, то горсть ракушек. Всё это я аккуратно складывала в ящик письменного стола.