Небо нас ненавидит (СИ)

Откуда их столько, таких незнакомых? Может быть, это были те самые фанатики, что наступали со Старой Площади? Последователи Сибби, пастора мёртвых?..

При мысли о Сибби у него сжались кулаки. Чтобы успокоиться, Квендульф прислушался к разговорам.

— В рабство продадут, вот увидите, — говорил незнакомый голос, — Узурпатор только о выгоде и думает.

— Ага, мечтай. Перережут нас, как свиней

— Какие тебе свиньи! Раб выгодней, чем любая свинья. За рабов платят серебром и пряностями. А дохлое человеческое мясо ни на что не годится.

Квендульф вспомнил мёртвых гребцов и решил, что этот человек ошибается.

— Кому нужны рабы, которые взбунтовались?

— Мы сильные, раз взбунтовались. А у опытных рабовладельцев есть средства. Продадут туда, где рабство ещё есть, вот увидите.

— В Империю что-ли?

— Да хоть в Священные Города…

— В священных городах хорошо. Там море, я слышал, с пальмами всякими.

— А ещё там куриные сердца считают за требуху, — заметил кто-то четвёртый, — И продают их на любом рынке, дико дёшево. Приедем туда — сразу закупимся… — невидимый гурман сглотнул слюну, — Вот нажарим! Вот наедимся!..

Квендульфу хотелось казни. Он бастард, но от благородного человека. И какую роль он сыграл! Уничтожил птицу — а с ней, возможно, и шансы мятежников на победу. И добыл меч — достаточно удивительное оружие, чтобы оно обеспечило.

Ему хотелось выйти к эшафоту в яркий солнечный день. Он ничего не будет говорить, просто посмотрит на солнце и улыбнётся — вот он я!

А потом его голова рухнет в корзину, что пахнет солёной кровью.

— Эй, новенький!

Кажется, обращались к нему.

…Да, добраться до эшафота непросто.

— Что вам угодно? — спросил Квендульф. Только сейчас он почувствовал, что губы у него сухие и на них запеклась кровавая корка.

— Ты кто такой будешь? — спросил всё тот же голос.

Квендульф уже открыл рот. Но пока он подыскивал ответ,

— Кого мы видим! Кого мы видим! — каждое слово царапало, как колючий кустарник.

К нему подошёл низкорослый, крепкий человечек с белобрысой и необычайно круглой головой. Этот человечек и начал разговор. Он показался бы мальчиком, но когда он поднимал голову, свет из окна выхватывал суровое, исчерченное морщинами лицо.

Похоже, он был самым наглым заключённым во всей камере. И этого оказалось достаточно, чтобы здесь верховодить.

— Назови своё имя, новенький!

— Какая разница, какое у меня имя!

— Скрываешь?

— Не вижу смысла. К концу недели нас уже здесь не будет.

— Разве не должны люди держаться вместе?

— Нас разобьют на партии. Какое тут "вместе"…

Белобрысый посмотрел насмешливо.

— Меня зовут Заза, — произнёс он, — Теперь — назовись ты.

Заза — имя сомнительное. Такие бывают у северных племён, что живут в болотах, которые тянутся вдоль берегов северного моря. Квендульф знал, что они есть, но никогда не встречал выходцев. И вот он убедился — они существуют.

— Ну, у меня тоже есть имя, — произнёс юный бастард.

— Так назови его.

— Оно мало что значит.

— То зачем скрываешь? Не веришь нам? Стукач?

— Меня зовут Квендульф.

Заза посмотрел ему в глаза. Его глаза были блёклые, прямо как волосы на его голове.

— Врёшь! — рявкнул Заза.

— Что?.. — юноша даже отшатнулся.

— Врёшь, стукач! Врёшь, крыса драная! Это не твоё имя.

— Это моё…

— Ты его сам только что выдумал!

Квендульф не знал, какими словами отвечать. Он снова обвёл взглядом камеру и снова не нашёл никого из знакомых. Только запуганные, бледные лица смотрели со всех сторон и ждали — что будет?

Поэтому он ответил другие способом. Схватил наглого Зазу за воротник, тряхнул и швырнул прочь, словно сноп сена.

Квендульф был рослый парень. А упражнения с Леодольфом только прибавили ему мускулов. Так что это было несложно.

Заза споткнулся покатился кубарем. Квендульф успел заметить, как расползаются с его пути те, кто лежал, — словно коричневые, толстые гусеницы.

Заза поднялся и, пошатываясь, снова пошёл в атаку. Ярость перекосило его лицо, теперь оно было похоже на злобную маску.

Квендульф встал в боевую стойку. Он понимал, что Заза — опасный противник. Полное ничтожество не смогло бы здесь верховодить. Крестьянский сын, Заза был хоть и низкий, но крепкий и жилистый.

Он бросился в атаку сразу, ни сказав ни слова. Но не учёл, что Квендульф тоже умел драться. Так что первый удар Зазы ушёл в пустоту. Он попытался вмазать левой, но Квендульф перехватил её, и сам хорошенько так врезал правой — прямо в эту противную, обезумевшую маску.

Заза охнул и отшатнулся назад. Но он ещё не был повержен.

Квендульф воспользовался передышкой и шагнул вправо. Теперь за спиной было больше свободы для маневра.

Заза встряхнул головой, сплюнул кровавую слюну. Он готовился к новой атаке.

А что, если он пойдёт на меня с ножом? — подумал Квендульф и сам же усмехнулся нелепости своей выдумки. Какой нож, откуда? Какой тюремщик разрешит заключённому хранить у себя нож? Даже если этот заключённый — осведомитель…

Заза бросился на него во второй раз. Теперь Квендульф действовал ещё быстрее. Одним броском он схватил Зазу за руки и прижал к себе. Тот дёрнулся раз, другой — но ничего не вышло. Они стояли в мёртвом клинче.