Небо Ночи (СИ)

И эта улыбка лучшее, что он увидел за последние десятилетия. Кажется, что его понимают без слов, глаза знакомо прищуриваются, вторая ладонь убирает его челку и губы касаются лба. Тепло разливается по телу вместе с чужим пламенем. Это Небо любит всех окаянных, пропащих и безнадёжных; это Небо дарует якорь, покой и дом; это Небо создано для жизни, любви и мира.

Это Небо прощает его и просит в ответ лишь верности — и Деймон готов отдать свою свободу за такую ясность ума и бережный огонь, растопивший вечный лёд.

Тсуну обнимают в ответ, практически сжимая в объятьях, не желая отпускать, не желая расставаться, не желая отдавать. Тсуна ощущал, какой хаос творится у одинокого Тумана внутри, что тот путает его с кем-то другим, что тот отчаянно нуждался в тепле и заботе, что тому нужна любовь и прощения хоть от кого-нибудь. Этим он очень напоминает Мукуро, яблоко от яблони спустя десять поколений — было бы смешно, если бы не было столь грустно.

Тсуна малодушно радуется, что попросил Джаггера караулить за дверью, иначе бы на одного иллюзиониста стало меньше: простая конкуренция туманников, ничего необычного. Тсуна удобно устроился на чужих коленях и сейчас прислушивается к чужому медленному сердцебиению. Тсуна закрывает глаза и видит мысленный образ того, как его пламя канет в пустоте этого человека — настолько он разъел свою душу одиночеством.

Тсуна только измученно улыбается, когда понимает, что в ближайшие пару часов отпускать его не собираются — Деймон Спейд очень-очень голодный до прикосновений и тепла.

Комментарий к

Для тех кто читает впервые и тех кто перечитывает, автор нашел хороший арт!

http://i27.beon.ru/1/84/2398401/76/91289176/772f5fc4e4.jpeg

========== Часть 10 ==========

Тсуна успевает лишь на последний бой Конфликта Колец, при том, что он выглядит так, словно не спал последнюю неделю и из него вдобавок выпили все жизненные силы, что в принципе было недалеко от правды.

Деймон был даже чересчур жадным и собственническим Хранителем, который не отпускал его ни на секунду: постоянно был рядом; постоянно смотрел на него по несколько часов, не моргая; постоянно собачился с Джаггером, как будто это стало новым видом спорта и Спейд решил стать рекордсменом. В какой-то момент Деймон умудрился переехать в кровать Тсуны — конечно же, тайно — и Небо просто смирилось с таким вниманием, дабы сберечь свою психику. В конце концов, ни на что Спейд не претендовал и не требовал, лишь отчаянно нуждался в тепле, так и не сумев отогреться ото льда. Тсуна начинает думать, что его окружают какие-то холодные люди, а он для них обогреватель.

Как Тсуна отлеплял от себя Спейда, чтобы вернуться домой история долгая и, судя по смешкам Бермуды, очень уморительная. Вендиче знали, что мёртвые стать Хранителями не могут, а потому не сильно были растроены самим фактом появления конкурента за пламя Неба Ночи. Деймон пообещал всё равно призрачно следить за ним, что, на истинное неподдельное удивление, поддержали Вендиче. Впервые в жизни, походу. Сейчас же Тсуна кое-как успел в зону для зрителей и прослушивал краткий экскурс в события, услышав сам замес битвы, где участвовал пленённый Девятый Вонгола, а также злосчастная месть от помещения в лёд — Тсуна сначала подумал, что ослышался, как много стало отмороженных — ему очень захотелось доложить о прямом нарушение нескольких правил, а потом вспомнил, что омерты они, вроде как, не касались и пришлось остановить руку, тянувшуюся за мобильником.

И битва с внезапным отравлением и слышимыми только ему комментарием Спейда на тему «а вот в моё время…» — начались. Комментарии Деймона, вопреки волнению, вызывали неподходящую улыбку, а некоторые и вовсе смешки — на него бросали подозрительные взгляды Реборн и Шамал. Кто бы знал, чего ему стоило остаться невозмутим, когда добрый Хранитель сказал, что однажды в детстве Рикардо сказал, что когда вырастит, то непременно женится на Джотто — его тогда не смущали ни пол, ни возраст, ни предрассудки, счастливый был ребёнок в своём незнании — а уж когда вырос, то стал огрызаться, ровно как сейчас Занзас — брачные игры, не иначе.

«Господи, Спейд, заткнись!» — послал волну своего негодования мальчик на Хранителя, но тот и не думал останавливаться.