Небо, полное звезд

«Ковчеги» были легендой среди астронавтов. Легендой мрачной и в то же время величественной. Легендой о самой первой, пусть и неудачной, попытке человечества достигнуть звёзд.

Два корабля, названные «Ковчег-1» и «Ковчег-2», стартовали в 2205 году – через двадцать восемь лет после открытия гипердрайва и всего за полтора года до обнаружения резистентности. Экспедиция была организована Южноамериканским Демократическим Сообществом, тогда ещё существовавшим отдельно от Федерации, с целью основать человеческую колонию на Эсперансе – единственной известной в то время планете земного типа.

Власти Северной Федерации, впрочем, тоже вынашивали подобные планы и даже объявили набор добровольцев, согласных подвергнуться замораживанию, но практическое осуществление этого проекта тормозилось двумя обстоятельствами. Во-первых, автоматически управляемые корабли часто сбивались с курса, теряя ориентацию в межзвёздном пространстве. А во-вторых, выжившие после анабиоза люди нуждались в лечении и уходе, которые автоматика обеспечить им не могла. В силу этих причин среди желающих рискнуть жизнью – и не на восемьдесят процентов, а практически на все сто – было слишком мало здоровых и умственно полноценных людей, способных стать первопроходцами нового мира, вырастить из замороженных эмбрионов детей (в отличие от взрослых организмов зародыши без проблем переносили анабиоз) и достойно воспитать следующее поколение колонистов. К тому же федеральный Сенат отказывался выделять средства на такую, как было сказано в его резолюции, «антигуманную авантюру».

Зато правительство Южной Америки действовало без колебаний. Добровольцами были назначены шестьдесят тысяч политических заключённых, от революционеров-марксистов до либералов. Их заморозили в криогенных камерах, погрузили на два корабля и вместе с сотней тысяч человеческих эмбрионов отправили в полёт к Эсперансе. Чтобы увеличить шансы экспедиции на успех, кораблями управляли не обычные компьютерные системы, а искусственные разумы, сокращённо ИРы – самоорганизующиеся кибернетические конструкты, обладающие всеми признаками полноценной личности.

По самой своей природе искусственные разумы были неконтролируемы и непредсказуемы, а их способность самостоятельно мыслить и делать осознанный выбор зачастую приводила к конфликтам с людьми. Попытки же регламентировать поведение ИРов специальными ограничителями наподобие сформулированных ещё в середине XX века законов робототехники были чреваты весьма неожиданными и далеко не самыми приятными сюрпризами. Ещё в конце XXI века, после ряда трагических инцидентов, сопровождавшихся человеческими жертвами, использование ИРов на Земле было строжайше запрещено международной конвенцией. Впоследствии этот запрет был распространён и на Внеземелье, но разработчики проекта «Ковчег» убедили южноамериканское правительство сделать для такого случая исключение. Свою позицию они аргументировали тем, что только ИРы способны обеспечить надлежащий уход за размороженными, гарантировав их выздоровление. А кроме того, корабль под управлением искусственного разума имел гораздо больше шансов добраться до цели, чем оснащённый обычным автопилотом.

К сожалению, это не помогло, и «Ковчеги» не долетели до Эсперансы. Были виноваты в этом ИРы или нет, не знал никто. Почти четыре столетия судьба обоих пропавших кораблей оставалась неизвестной – пока один из них не был обнаружен нами…

– Невероятно! – пробормотал Штерн. – А это точно «Ковчег»?

– Идентификация однозначна, шеф, – ответил Йосидо. – Компьютер не допускает других вариантов.

– Уже посылали запрос? – спросил я.

– Нет, кэп, решили ничего не предпринимать без ваших указаний. Мы даже не пользовались активными детекторами – только пассивными.

– Всё равно он заметил нас, – сказал Штерн. – Ведь мы радируем позывные.

– Заметил, если ещё жив, – уточнила Краснова. – В чём лично я сомневаюсь. – Она вопросительно посмотрела на меня: – Что будем делать, кэп?

– Прежде всего соблюдать осторожность, – ответил я, устраиваясь в капитанском кресле. – На всякий случай. За четыреста лет ИР наверняка вышел из строя и отключился. В пользу этого свидетельствует полное отсутствие реакции на наше появление. Но если он ещё функционирует, то уже давно слетел с катушек и сейчас совершенно безумен. Так что нужно быть начеку.

– Это старьё не представляет для нас угрозы, – заметил Хироши, который тем временем вызвал из бортового архива файлы спецификации «Ковчегов» и теперь вместе с главным инженером просматривал их. – Корабль вооружён только маломощными противометеоритными пушками. На расстоянии более двухсот тысяч километров они совершенно безвредны.

– Я говорю не об опасности для нас. На борту «Ковчега» тридцать тысяч криокамер со взрослыми людьми и пятьдесят тысяч – с детьми-эмбрионами. Если ИР не включил разморозку, их ещё можно спасти. Готовимся к прыжку.

Краснова немедленно подошла к креслу пилота, Марси собиралась было уступить ей место, но я резко произнёс:

– Хагривз, отставить! Твоя смена ещё не закончена.