Небо. Самолет. Студенты

Получилось поспешно и агрессивно, Тома глянула на него с беспокойством, но кивнула. И на всякий случай отошла на шаг. А он-то думал, что стоит им заговорить, и все пойдет как по маслу, а тут вон оно как все оказалось. Так он и знал, что стоило остаться с ребятами в беседке, так и знал! И думать больше о полетах, чем о девчонках, тем более таких замудренных и непонятных, как Тома.

Но стоя рядом с ней, как-то не получалось.

Ладно, один обед можно себе позволить, а после – ни-ни! Эд, как обычно, позвонит Кате, Ксюше или той симпатичной блондинке из педуниверситета, у них отлично получалось тренировать английский между делом. Да, один обед, и именно так он и поступит.

ГЛАВА 7. Двое. Разговор. Выводы

Тома жалела только об одном – о том, что Марина болталась на базе у спасателей и не видела картины, что развернулась перед самой Томой во всей красе. Как наглый Эдик заглядывал Юльке в вырез, совершенно этого не стесняясь, или как пялился на Юлькины же ноги. Тома все понимала, но нельзя же так нарочито! Это настоящее хамство! Даже их бесцеремонный шутник-Данил, и тот был деликатнее в этом вопросе, а деликатность и Данил – понятия из разных вселенных!

В общем, увидела бы Марина возлюбленного во всей похотливой красе.

И это еще Тома не зацикливалась на том, как Эдик процедил свое согласие на обед, словно швырнул в нее этим своим: «Хотим!». Из-за друга, должно быть, согласился, заметил, как он Юльке улыбался широко.

Ну ничего, посидит рядом, глядишь, на Марину внимание обратит.

Она сегодня чудо, как хороша: пришла на практику в насыщенном изумрудном платье, рыжие волосы собрала в высокий хвост… одним словом, королева. Еще год назад Тома бы расстроилась из-за своих старых джинсовых шорт и растянутой майки, все-таки на контрасте с красивым изумрудным платьем ее одежда смотрелась жалко, но с Мариной по-другому нельзя. Либо принимаешь себя, понимая, что ни одну в мире футболку все равно не отбелить и открахмалить так, как это делает подруга, либо умираешь, пытаясь соответствовать. А Тома умела отпускать ситуацию и не зацикливаться.

Но только не стоя рядом с дурацким Эдиком.

Стоило забыть, какой он, так он тут же напомнил! И пусть Томе параллельно на всяких там мажоров и ходоков, но уж очень не хотелось, чтобы подруга потом плакала и расстраивалась. Все же Марина переживала неудачи совсем не как развеселая Юлька, привычная все обращать в шутку, и не как сама Тома, склонная к анализу и выводам. Нет, для Марины многие удары судьбы приравнивались к атомным взрывам, даже мелочи она проживала тяжело. А кто пожелает близким друзьям страданий?

Эдик, должно быть, очень переживая, что обед придется потратить на каких-то там малоинтересных первокурсниц, стоял рядом и смотрел то в небо, то в сторону беседки, в которой собрались пилоты его курса. В любой другой момент Тома бы обязательно поспрашивала про их практику, интересно же, но сейчас решила не налегать – а ну как откажется с ними обедать! И не исполнится Маринина мечта.

Поэтому лучше молчать и не сбивать его настрой.

Но Тома все же украдкой разглядывала парня.

Так-то он и правда был симпатичным: достаточно высоким, но не слишком (всех пилотов выше метра восьмидесяти семи отсеивали на этапе медкомиссии), худым и крепким. На его щеках красовались детские ямочки, губы были пухлыми, а брови неожиданно густыми и темными, хотя волосы у Эдика намного светлее, ближе к русому оттенку. Сейчас они сильно отросли и растрепались, что придавало ему неряшливости, но не отталкивающей, а какой-то расслабленной. К лету все парни обросли, в учебное же время в их университете следят даже за стрижками. Все должно быть по уставу, не только форма.

Эдик, похоже, почувствовал ее взгляд и нахмурился.

Тома поспешила сделать вид, что заинтересована ребятами в беседке.

– Ты тоже играешь в волейбол? – вдруг спросил Эдик. – С подружкой, Серегой и остальными?

– Очень редко, не люблю волейбол. Да и весной они играли, когда у меня были тренировки, думаю, и сейчас будут играть в то же время. Но моя подруга Марина очень любит волейбол. Она скоро подойдет.

– Что за тренировки?

– По легкой атлетике.

– И что, прям серьезно занимаешься?

– Не так, чтобы очень… в школе бегала немного, потом на отборе в сентябре попала в университетскую команду, начала ходить на тренировки, втянулась… в мае выполнила второй взрослый разряд. Случайно вышло, но Тимур Рустамович верит, что это не предел.

– Даже так? – похоже, услышанное Эдика удивило, его взгляд упал на ноги Томы, и он сказал: – Ну да, все логично. С такими-то ногами.