Небо Сталинграда. Смертельная рана люфтваффе

Самолет Филиппова стремительно проносился над головной колонной бронетранспортеров. Выпущенные реактивные снаряды легли в цель. Один снаряд, должно быть, угодил в машину с боеприпасами: над ней взметнулся огромный столб огня. В черном дыму потонули обломки машины. Объятый пламенем, ее борт оторвало и бросило на бензозаправщик. Прошло несколько мгновений, и на его месте поднялся огненно-черный султан взрыва.

На дороге образовался затор автомашин и тягачей. Многие из них были объяты пламенем. При выходе из атаки Юрий оглянулся назад и с ликованием в душе увидел густые шапки разрывов в самом центре скопления вражеской техники. Первая атака – и такой отличный результат! Ладони Юрия цепко впились в ручку управления. Он даже почувствовал, как в пальцах отозвалась боль. Разгоряченный боем, он поневоле поднес к лицу занемевшую правую руку, озорно, как делал не раз перед тем, как начать колоть дрова, поплевал на ладонь и стал энергично разворачивать штурмовик для нового захода.

Теперь крупнокалиберные пулеметы и зенитные орудия повели более интенсивный и прицельный огонь. Летчикам приходилось вести самолеты «змейкой».

Ошеломленный внезапностью удара, враг не понимал, откуда вынырнули самолеты русских. Зенитчики пролили сто потов, наводя скорострельные пушки на самолеты, буквально поливая бронированные «илы» густым потоком огня. Но снаряды, казалось, проносились мимо. Или, может быть, само небо помогает русским?

Предупредив ведущего, Зыков энергично отжал от себя ручку управления, направив машину к земле. Зенитчикам наверняка показалось, что наконец-то они подбили самолет и он, западая на левое крыло, пошел в свой последний путь.

Выведя машину из пике, сержант вновь понесся к колонне фашистов. Упруго спружинила под пальцами гашетка управления пулеметами и пушками: смертоносный ливень пуль и снарядов безжалостно сек разбегающуюся в страхе колонну фашистов. Юрия вновь охватил горячий азарт атаки. С поразительной ясностью и отчетливостью виделись земля и небо. Послушно и четко работали руки, и под мерный гул мотора думалось не о себе, не о своей жизни – о неминуемой смерти ненавистных врагов, тех, что пришли осквернять и топтать родную землю.

– Молодец, Юра! – раздался голос ведущего. – Немного причесали колонну. Уходим в направлении хутора Бородкина.

Старший лейтенант Филиппов знал, что скоро сюда прилетят вызванные по рации немецкие истребители. Он зорко вглядывался в даль небес. Внизу простиралась ковыльная степь, изрезанная оврагами, тянулись поля, попадались опустелые фермы, оазисами возникли перелески – над всем нависала легкая бирюзовая дымка, просвеченная лучами нежаркого солнца. Ведущий не первый раз подумал о том, какой славный парень пришел в его звено. Зыкову всего девятнадцать. Совсем недавно он прошел боевое крещение, но уже дерзок в воздухе. Сегодня он тоже хорошо вел бой. Такой хватке мог позавидовать опытный, побывавший в пекле войны летчик.

После атаки штурмовики вышли к железной дороге и под «салюты» вражеских зениток полетели вдоль нее.

Показались пристанционные постройки, водокачка, серые пакгаузы, приземистые желто-коричневые здания. Справа от путей будки – стрелочников, полосатые шлагбаумы, десятка полтора цистерн.

Навстречу им, от станции, паровоз тащил на подъем порожняк. Юрий предположил, что машинист спешит за грузом – тем самым, что неумело замаскирован под пожухлыми ветками.

Пришло время возвращаться на свой аэродром. Легли курсом на Сталинград. Василий Филиппов был в отличном расположении духа: застать врасплох и помолотить колонны фашистов, сфотографировать важные объекты, безнаказанно пройти под огнем зенитной артиллерии – это ли не везение? Но ведущий удерживался от преждевременной радости – всякое может случиться…

Чем ближе подлетали к линии фронта, тем хуже и хуже становилась видимость.

Следуя за командиром и мельком поглядывая на карту, Зыков представил, как по широкому фронту расползлась теперь фашистская саранча, готовя массированный прыжок через Волгу. Вот заштрихованные на карте квадратики, прямоугольники – кварталы Сталинграда, вот близко лежащие друг от друга волжские острова Зайцевский и Спорный. И теперь, когда задание было выполнено и опасность, казалось, осталась позади, Зыков, следя за режимом полета и выдерживая свое место в строю, с мягкой улыбкой подумал: «Вот и все – дома!»

Но неожиданно с солнечной стороны появились истребители Bf.109. Летчики почти одновременно заметили их приближение.

– Юра, сомкни строй!

Зыков вплотную подошел к Филиппову, и вот теперь рядом с командиром он летел навстречу врагу. Наблюдая за истребителями, Зыков не забывал посматривать и на землю. Оттуда открыли сильный огонь зенитные орудия. Строй «мессеров» рассыпался. Каждый старался выбрать удачный ракурс атаки. Вот один из них устремился на него. Трасса прошла неподалеку от кабины. Зыков, прикрывающий Филиппова, ответил огнем пушек и пулеметов, вынудив Bf.109 прекратить атаку.

Другие «мессеры» пронеслись так близко от «ила», что Юрий мог рассмотреть даже заклепки.