Небо Титана

В шатре все затряслось и загромыхало. Данте слетел со стула, а мы вскочили, пытались балансировать, чтоб не упасть. Жуткий грохот исходил из-под Титана, будто под нашими ногами звучали раскаты грома или выстрелы из крупнокалиберной пушки. Было ощущение, что я стоял возле едущего поезда, который вот-вот засосет меня потоками ветра под свои железные колеса. Жорж упал. Пытался подняться, но не мог найти точку опоры из-за тряски. Я перетаптывался, расставив руки в стороны. Грохот становился все громче и зловещее…

31 Кто они?

Все закончилось так же внезапно, как и началось. Сердце мое колотилось, будто я марафон пробежал. Леонардо лежал на боку, поджав ноги к груди, Данте – на животе. Жорж поднялся на ноги. Мингли, Стив и Саид стояли напротив меня. У всех одышка. Перепугались мы не на шутку.

– Похоже, землетрясение, – сказал Стив.

– Титанотрясение, – поправил его Жорж.

– Пойдемте проверим, что там на улице творится, – предложил капитан.

Мы вышли из шатра. Вдали в свете бесконечных молний, сквозь пелену дождя и грозовую атмосферу мы видели черным контуром Сферу, возвышающуюся до небес. Ужасающий вид ее то представал перед нами в очередном блеске разряда, то исчезал во тьме. Размеры ее было сложно определить, но речь шла о километрах в радиусе. Огромные каньоны, образованные резким увеличением Сферы, расходились от нее в разные стороны на многие десятки километров. Один из таких проходил в нескольких сотнях метров от нашего лагеря, раскалывая ледяную равнину и уходя вдаль. Возле Сферы бушевала стихия – одна молния за другой били в поверхность Титана, а громовой рокот, еле доносящийся до нас, был непрерывен. Окажись мы на несколько километров ближе к этой буре, то, несомненно, погибли бы от очередного удара с неба.

– Не к добру это, – произнес Саид.

– Нам повезло, что раскол не прошел через лагерь, – заметил Стив.

– Попробуем снова связаться с Лучом, – сказал Мингли.

* * *

Сформулировав коллективную просьбу, я произнес:

– Луч, помоги нам!

Гайки упали на пол.

«Ждите», – сложилась фраза спустя минуту.

– Да чего ждать-то?! – вскинув руки, возмутился Жорж.

– Задай вопросы, которые я подготовил, – попросил Саид, – они помогут понять, с чем или кем мы имеем дело.

Я посмотрел на Мингли. Тот кивнул.

– Давай, – сказал я Саиду.

Саид достал бумажку и протянул мне.

– Луч, как ты управляешь материей? – спросил я, подкидывая гайки.

«Синтезирую молекулы».

– Как ты создаешь события?

«Вставляю материю в ваши причинно-следственные связи».

– Почему ты не всегда отвечаешь?

«Занят Сферой».

– Дай я спрошу, – сказал Саид. Я отдал ему гайки.

– Твои причинно-следственные связи и наши соединены? – Саид кинул гайки и вернулся к тахеометру. Дальше гайки продолжил кидать я.

«Нет».

– У меня все, – сказал Саид.

– Луч, мы вернемся домой? – произнес Мингли.

После его вопроса я подкинул гайки несколько раз. Спустя четыре буквы мы поняли, что собеседник ушел.

* * *

Космонавты сидели за столом, на котором, как и в прошлый раз, лежал листок с ответами от внеземного разума:

1. «Помоги нам. – Ждите».

2. «Как ты управляешь материей? – Синтезирую молекулы».

3. «Как ты создаешь события? – Вставляю материю в ваши причинно-следственные связи».

4. «Твои причинно-следственные связи и наши соединены? – Нет».

– Я думаю, первый пункт можно пропустить, – произнес Мингли. – Саид, я так понимаю, ты нам снова хочешь что-то сказать?

– Да, – ответил лингвист, – понимая принцип и логику языка, можно многое сказать о его носителях. Мы столкнулись с другим типом сознания, если оно, конечно, существует. Я хочу поговорить о третьем и четвертом пунктах, на мой взгляд, они наиболее важные, дающие ответы на многие вопросы. Эти существа, Луч и, возможно, ему подобные, вклинивают события в наши причинно-следственные связи. Что же это значит?

– Изменяют ход событий, – сказал Мингли.

– При этом каждый раз меняется будущее, – дополнил Гречкин.

– А что значит – меняется будущее? – спросил Саид. – Будущее что, заранее определено, чтоб меняться? Ведь чтоб что-то менять, это что-то должно уже быть. Если будущего пока что нет, то и меняться нечему.

– Если я пну мяч и он полетит с определенной скоростью, по определенной траектории, то для мяча будущее уже определено, но оно еще не наступило, – сказал Жорж, – вот тебе и причинно-следственные связи. Ты давай к сути ближе, Саид.

– Исходя из концепции детерминизма, никакой свободы воли не существует, – продолжил рассуждение Саид, – и теперь, после…

– Я не верю в детерминизм, – снова перебил археолога Жорж.