Небо цвета надежды

– Мина-джи, – сагиб встал, – это предрассудки, и я в них не верю. Моя жена верила, а я нет. Поэтому будь любезна, избавь меня от этих небылиц. – Говорил он строго, но не грубо. Сложил руки в прощальном приветствии и ушел в свою комнату, а Мина-джи осталась сидеть на диване, смущенная и потерянная.

Я думала о ее словах. Ведь вполне возможно, что мое невезенье перекинулось и на Тару. Она тоже потеряла маму – совсем как я. Как же так вышло? Едва ли это простое совпадение. Я размышляла об этом много дней подряд и все гадала, как мне избавиться от преследующих меня демонов, но каждый раз эти раздумья отзывались у меня в животе резкой болью, и я не знала, как мне поступить.

На тринадцатый день все было готово для торжественной поминальной церемонии, и все жильцы дома собрались в квартире Тары. Слуг выпроводили за дверь, чтобы они не оскверняли священное действо своим присутствием. Стоя среди слуг, я снаружи наблюдала за происходящим. Мина-джи принесла кокосы, банановые листья, рис, пальмовый сахар, соль и все остальное, необходимое для жертвенного огня. Явился жрец. Скрестив ноги, он уселся на низенькую табуретку, прикрыл глаза и принялся читать перед священным огнем мантры. Один из слуг сказал, что это делается для того, чтобы очистить дом и принести покой тем, кого покинула мемсагиб.

Я видела, как Тара выскользнула из квартиры и направилась наверх, на террасу. Ей хотелось побыть в одиночестве, и я это знала, но пошла следом. Сперва я смотрела на нее издалека, но потом села рядом. Вокруг было так тихо, что я даже вздохнуть боялась. Тара пустым взглядом смотрела перед собой. Наконец я прошептала:

– Знаешь, когда я слышу, как ветер раскачивает ветку, то думаю, будто это моя мама хочет мне что-то сказать. Твоя мама тоже будет говорить с тобой. Вот увидишь.

Ее взгляд вдруг ожил, она улыбнулась мне и спросила:

– А для твоей аммы тоже проводились все эти церемонии?

– Нет, для аммы ничего такого не устраивали.

– Почему?

– Потому что… – я вздохнула, – наверное, потому, что мы такого недостойны. Мы этого не заслужили…

Она взяла мою руку, сжала ее. Мы еще немного посидели молча, прислушиваясь к шепоту ветра.

Тара повернулась ко мне:

– Ты очень по ней скучаешь?

– Каждый день.

Ее глаза покраснели, но она не заплакала.

– Как же ты живешь с этим… с таким… – Она не договорила, но я и так понимала ее.

– Не знаю. У меня сохранились воспоминания – такие счастливые, – а еще у меня есть ты.

Она задумчиво, не глядя на меня, кивнула, и мы еще немного помолчали.

– В тот день, когда мемсагиб велела мне отнести в магазин одежду, лучше бы я послушалась и пошла вместо нее. А я взяла и сказала, что заболела. Думала, тебе надо со мной о чем-то поговорить. Как же я сейчас жалею об этом! – сказала я. Это тяготило меня, и мне хотелось облегчить душу, хотя я полагала, что Таре и так обо всем известно.

Она уставилась на меня, словно пыталась во всех подробностях запомнить мое лицо. Ее рот приоткрылся, затем снова закрылся. А потом она с яростью выпалила:

– Хочешь сказать, что не наври ты – и ааи осталась бы жива? – Она отбросила мою руку.

– Я не врала, я только придумала отговорку, как ты меня учила. Я думала, тебе нужно поговорить со мной.

– Не хотела я с тобой разговаривать. И отговорок никаких я тоже не просила придумывать. Получается, это ты во всем виновата. Ааи умерла из-за тебя!

Внезапная догадка в ее глазах и этот клокочущий гнев испугали меня. Она была права. Вытирая слезы, Тара бросилась прочь, я же не могла выдавить из себя ни звука. В ту ночь ее слова вновь и вновь звучали у меня в голове, и к утру мое сердце походило на падающий на дно океана камень.

Глава 15 Тара

2004

Раза считал, что на поиски Салима может уйти несколько недель, поэтому еще один месяц моей жизни прошел в ожидании телефонного звонка. Впрочем, я давно поняла, что разыскивать человека, похищенного одиннадцать лет назад, – настоящая пытка, даже если бросить на поиски все силы, а улики давным-давно канули в небытие. Но так как я даже не знала, где искать, то проводила бо́льшую часть времени в полицейском участке, сидя на лавке и наблюдая за посетителями, приходившими оставить заявление, глядя, как людской поток то редеет, то вновь становится гуще. Иногда полицейские жалели меня и предлагали чай или освежающий напиток. Подходил ко мне и инспектор Правин Годболе – он говорил, что поиски продолжаются, и советовал вернуться домой. Однако я упрямо сидела на лавке, наивно надеясь таким образом напоминать им о своем деле.