Небо цвета стали

Лагерь потерял около сотни боевых фургонов. Экипажи остальных серьезно пострадали. Не удалось также вывести из лагеря Бронированных Змей, чтобы помочь сражающимся Волнам. Не получилось и достаточно быстро раздавить обозы Сына Войны. Се-кохландийцы сопротивлялись так долго, чтобы сбежать, пусть они и потеряли половину стад и часть табунов, но бо́льшая часть их сил утекла и рассеялась по возвышенности. Все знали, что не пройдет и трех дней, а Ких Дару Кредо снова их соберет.

Теперь же экипажи колесниц нажимали на них, все дальше отталкивая от гор, но избегая битвы. Сын Войны не погиб, разбитый, а только глупцы верят в бегство кочевников.

Эмн’клевес Вергореф стоял снаружи линии фургонов, как раз встающих в длинную колонну, и смотрел. Бронированная Змея поднималась с ложа, словно гигантская мифическая тварь, несколько раздерганная, но из-за этого лишь еще более яростная и опасная. Его обязанности как боутану как раз завершились, теперь настало время для Глаза Змеи.

Вергореф глянул на стоящего в нескольких шагах Анд’эверса. Эн’лейд был сгорблен, словно кто-то забросил ему на спину собственную его наковальню. Кулаки он стискивал так, что казалось, лопнет кожа на косточках. «Дружище, – подумалось Эмн’клевесу, поскольку никакие слова не имели нынче смысла, – дружище… Никто из нас не может быть щитом для собственных детей от их первого и последнего вздоха».

Он тихонько вздохнул и подошел к кузнецу.

– Лис учится, – проворчал он. – И делает это быстрее, чем нам бы хотелось.

Перед ними, на бывшем предполье, лежал перевернутый таран. Четыре высокие, в двадцать футов, балки, связанные с одной стороны и расставленные с другой, словно скелет большого шатра. И свисающий под ними горизонтальный брус, окованный бронзой. Замковую стену этим было бы и не поцарапать, но в ту ночь не один борт треснул под ударами такого кулака. К тому же все вместе можно было переносить всего-то несколькими мужчинами: одни несли основу, а еще один – таран, и тот переставлялся в любой момент куда нужно.

– Следует копать ров поглубже. А колья втыкать на бо́льшую глубину, чтобы не смогли они так запросто к нам подойти. – Кузнец не отрывал взгляд от тарана. – Он не слишком устойчив: если забросить наверх петлю и потянуть посильнее – перевернется.

– Знаю. Глаза у меня тоже есть.

– Если бы не атаковали ночью с такой силой, Эмн, им бы не удалось.

Ему-то как раз утешение не было нужно.

– Они не захватили лагерь, – напомнил он мягко. – И не захватили бы его, даже не вернись наши колесницы.

– Знаю. Рогатая Городьба была хорошей идеей. А что сделаешь с этим?

«Это» было нечто вроде рампы, сбитой из досок длиной в тридцать футов и снабженной с одного конца железными когтями, которую кочевники в нескольких местах подтянули к линии обороны, забросили на борта и прошли по ней внутрь. Исключительно действенный метод – там, где се-кохландийцам удавалось подтянуть рампу, оставался фургон, наполненный трупами.

– Что-то да придумаю. Еж ведь тоже учится. Они больше не усыпят нашей бдительности.

Они замолчали на мгновение.

– Пленные говорят, что Аманев Красный и его сахрендеи уже отправились на север.

– Значит, будет приятно их повстречать. Надеюсь, что это мы доберемся до них первыми.

Да. Во всех лагерях возносили молитвы Лааль, чтобы именно их она оделила этой милостью.

– Хас говорил с Орнэ. Тот не кажется довольным.

– Самое время встать ему с постели. Его помощники не слишком-то пригодятся, когда появятся настоящие жереберы.

К ним приблизился гонец. Выпрямился по-меекхански и, не глядя Анд’эверсу в глаза, доложил:

– Северная стена готова. Лоб тоже. Южная упорядочивает строй.

– Пусть поспешат. Лагерь Ав’лерр не станет ждать.

– Слушаюсь.

Лагерь Ав’лерр должен был съезжать на возвышенность сразу после них. Планы в очередной раз изменились, пришлось отказываться от удержания плацдарма под рампой, а лагерям придется проходить через горы как можно быстрее и тотчас отправляться на восток. С другой стороны скальной стены росли под небеса кипы оставленных вещей, из родовых фургонов выбрасывали столетнюю мебель, фарфоровые сервизы, привезенные за чистое золото из удаленных на тысячи миль королевств, чугунные печи и изукрашенные кровати. Все, что отягощало лошадей. А всякий фургон, что не был нужен, оказывался на дне пропасти. Владычица Ветров и сами Олекады никогда не оказывались довольными уже принесенными жертвами из богатств Фургонщиков. Зато кочевники, если им улыбнется Майха, не получат из этого ничего.

Да… Планы изменились. Лагерь Нев’харр должен был идти вперед и отвлекать на себя все внимание. Лагерь Ав’лерр собирался присоединиться к нему через пару дней, но все это время они будут надеяться лишь на собственные силы. Если придут остальные Сыновья Войны, а одни лишь демоны Тьмы знают, где они нынче, то может быть весело.

– Что-то еще?

Гонец явственно смешался:

– Сар’вейро Белый спрашивает, что со скотиной.

Все утро они разговаривали об этом.

– Выбить. У него время до полудня. Потом пусть догоняет.