Небо цвета стали

Однако эта армия строителей настоящую свою силу показала лишь позже, когда в тот же день они начали корчевать широкую – в тридцать футов – и в милю длиной просеку через лес. Несколько тысяч человек встали вдоль дороги, по единому знаку тысячи топоров одновременно поднялись и принялись рубить. Первые деревья пали через четверть часа и после отёски были мигом оттянуты в сторону, а к этому времени уже начали крениться следующие. Когда кто-то из рубак уставал, его сразу же сменял следующий: стук топоров не стихал ни на мгновение. Целый день лес стонал и плакал отзвуками падающих сосновых стволов, деревья рубили у самой земли, вырывая корни с помощью четверных запряжек, дыры же сразу же засыпали и утрамбовывали. Ночью поставили тысячи ламп, а верданно не замедлились ни на миг.

Сверху это должно было выглядеть как работа ошалевшей армии муравьев, выгрызающих себе дорогу между трав. Именно потому лейтенант нынче давал Фургонщикам один, много – два дня на очистку дороги через Хевен. Вот только сперва роте нужно было найти и обозначить переход, ведущий по ту сторону горы, заграждавшей им дорогу. Кроме того, как утверждал Анд’эверс, колонна слишком растянулась, на некоторых перегонах фургоны теряли контакт друг с другом, а этого хотелось бы избежать. Фургонщики намеревались использовать паузу, чтобы подтянуть тылы.

Тылы… Кеннет кисло скривился.

Тылы все еще стояли в долине Амерсен. Когда лейтенант пытался это себе представить, его охватывала мрачная веселость: только сейчас становилось понятно, насколько безумным было то, что собирались сделать верданно. За спиной их осталось более двадцати пяти миль пути, и все же каждый ярд дороги был забит тяжелыми фургонами, но долину пока что покинуло всего четыре тысячи их. Одна десятая. А ведь они еще даже не выводили на дорогу табуны подменных коней. Колонна верданно напоминала слабое щупальце, выпущенное фантастической морской тварью. Кеннет был уверен, что, даже когда они каким-то чудом выведут первые фургоны на возвышенность, все равно окрестности Кехлорена не успеют покинуть и три четверти верданнских повозок.

Безумие. Почти чарующее в своем размахе.

А он и его рота – часть этого безумия.

И что хуже, они соглашаются с аргументами Хаса и остальных, что верданно должны пробиться через Олекады как можно быстрее, поскольку вскоре в Великих Степях появится весенняя трава в достаточных количествах, чтобы зимующие над морем се-кохландийские племена отправились в ежегодный путь на север. Лиферанская возвышенность зимой оставалась почти ненаселенной, бродили по ней разве что малые группки изгоев, которые по каким-то причинам не отправились в более теплые районы Степей. Во времена своей силы верданно проводили зимы в лагерях, прикрытых от ледяных северных ветров стеною фургонов, но все равно при том держались южного края возвышенности. Но весна, лето и осень вознаграждали их за суровую зиму, даруя богатство разнотравья и выгонов для животных.

Потому, когда зазеленеют Степи, там появятся племена се-кохландийцев, в частности те, что подчинены Аманеву Красному и Ких Дару Кредо, поскольку именно эти двое Сынов Войны поделили между собою пространства, похищенные у верданно. И якобы постоянно шли между ними столкновения за ту землю. Для Фургонщиков это была добрая весть, которая давала шанс использовать противоречия между командирами Йавенира и разгромить их одного за другим. При условии, что верданно успеют добраться на место раньше кочевников.

План был амбициозным и рискованным. Потому что, если он не удастся, верданно, имея за спиной стену Олекадов, не смогут никуда отступить.

Безумие пополам с одержимостью и ноткой отчаяния. И, несмотря на это, бродя между фургонами, прислушиваясь к спокойным разговорам на странном, полном жестов языке, Кеннет не находил в этих людях ни страха, ни глупой щенячьей бравады – что было бы вполне понятно, имея в виду возраст многих из воинов. Шли они на войну, собственно, уже на ней они находились, эта дорога, это продирание сквозь леса и горы стали их первой битвой, первой проверкой решимости и отваги, и здесь было все, что война с собой несла. Ну что же, они ведь собирались сражаться за свой дом.

Получалось, что Кеннет за них слегка болел.

Идущий подле него Фенло Нур внезапно поднял ладонь с растопыренными пальцами. Рота тотчас распалась на группки, солдаты искали укрытия за камнями, страхуя друг другу спины. Оружие было уже у всех в руках.

Нур даже не вздрогнул, стоя на месте, словно статуя, а потом оглянулся на лейтенанта. Указал чуть влево, сжал кулак, подвигал им по горизонтали. Кеннет кивнул и несколькими жестами отдал приказ остальным: третья прикрывает пятую, восьмая и первая за ними.

Пятая десятка уже поперла вперед, и нужно было признать, что стражники ее знали толк в работе. Двигались по двое-трое, перескакивая от камня к камню, умело приседали, не теряя друг друга из глаз. Ему попались неплохие солдаты.

Труп они нашли в каких-то ста шагах дальше.