Небо твоего цвета (СИ)

— Горе мне с этим народом, — проворчал он, презрительно глядя на Джатина, — и кого только земля носит.

— Отпусти его, правитель, он рассказал нам всё, что знал. Его жена умерла и у него тоже горе, — сказал Мурали.

— Кто умерла? — не понял Джатин.

— Твоя жена, Анака, — Мурали посмотрел на Джатина, а тот недоверчиво захлопал глазами.

— Уже неделя, как она лежит в погребе, у лекаря нашего. Всё ждём, когда родственники заберут и похоронят её. А ты, не знал?

— Нет, о величайший, Мурали, — Джатин не верил своему счастью, — Анака злая женщина и своенравная всегда была, мы по целым месяцам могли не видеться. Она меня и за мужа своего то не считала, — осмелел он. Раз маг и колдун их государства объявил ему о смерти Анаки, то теперь Джатин свободен от этой змеи. Он расхрабрился и приободрился, — а родственников у неё уже нет никого в живых. Мать её ещё три года назад померла, поэтому кроме меня, родственников у Анаки нет, — повторил он.

— Тогда распорядитесь выдать этому мужчине тело его жены. Пусть придаст его земле, как положено, — устало сказал Индивер.

Тут же появился лекарь в сером льняном платье и дёрнув за локоть Джатина, повёл того в свой погреб.

К Честимиру у Индивера тоже были претензии.

— Мог бы мне рассказать, а не сыну младшему моему, — поставил он Честимиру в вину, когда они остались одни.

Мурали ушёл по своим делам, а Калиани была сейчас у себя, оплакивала сына Пратапа.

— Я не мог вмешаться в дела твои, — грустно ответил Честимир, — я из другого рода и хотя вы держите нейтралитет между нами, всё одно, ты был бы в сомнении, а Пратап бы всё отрицал. Подумай сам, какие у меня были доказательства против твоего сына? Рассказ этого мужчины, которого и мужчиной то назвать нельзя? А большего я не смог бы предоставить! Его жена ещё та штучка, тоже всё отрицала бы.

— Я допрос применил бы с пристрастием! Всё бы рассказала, как на духу! — недовольство Индивера сквозило в каждом слове.

— И что же, ты, бы, сделал с сыном своим? — Честимир покачал головой.

Индивер ничего не ответил на вопрос Честимира.

Он знал Пратапа очень хорошо и как на яблоне бывает яблоко с червоточиной, так и Пратап был заметен в своём желании быть первым во всём, вопреки здравому смыслу. Он не хотел верить, но чувствовал, что если было бы нужно, то Пратап исполнил то, что ему не удалось. Может быть, это и к лучшему. Ещё междоусобицы в его роду не хватало.

А Мурали приказал седлать ему коня и как только слуга выполнил эту просьбу, он взял с собой походный мешок с водой и хлебом, вскочил в седло и, пришпорив своего вороного, помчался в Алчедар к Абраксасу.

…Абраксас сидел безвылазно уже давно в своём доме. Не выходил, а всё колдовал, глядя в Зеркало Судьбы. У него все стало получаться так, как надо, ему надо и его радости не было предела, поэтому он совсем не удивился, когда его слуга доложил ему о том, что к нему приехал маг Мурали.

— Впусти этого тихоню, — с сарказмом сказал он слуге.

Слуга молча поклонился и вышел из комнаты, а следом вошёл Мурали. На нём был костюм светлого тона, а волосы белоснежные от седины затянуты туго в хвост. Его весь вид говорил о том, что он только что с дороги. Низ брюк и локоть куртки в грязи, а на сапогах вообще чистого места не было.

Абраксас посмотрел на грязную обувь Мурали и ехидно заметил.

— Мог бы почиститься после дороги, прежде чем ко мне бежать.

Мурали прошёл по ковру в грязных сапогах и, не отвечая на его колкое замечание сел в рядом стоящее кресло.

— Почему, ты, не успокоишься, Абраксас? — был его первый вопрос, — тебе мало бед, которых ты и я наделали в молодости? Зачем, ты, играешь жизнями смертных?! Больше нечем заняться?

— На каком основании, ты, мне задаёшь эти вопросы?! — удивился Абраксас, — я в твои дела не лезу, и ты в мои не лезь!

— Ты, затронул мои дела! — громче, чем хотелось бы Мурали, ответил он, — Пратап погиб от рук своей любовницы и это твои козни!

— Да, что ты, говоришь?! — снова на сарказм перешёл Абраксас, — мы оба знаем, что этой трагедии можно было бы избежать, если бы ты вовремя вмешался.

— Ты знаешь мою позицию, Абраксас и честь мага я не буду марать грязными делишками, как делаешь это ты!

— Грязные делишки?! — Абраксас изменился в лице, — хочешь чистеньким казаться? А сам то, сам, что сделал, ты, для того, чтобы второй сын правителя твоего остался жить?

— Правило, которому нас учил Великий Маг в школе, ты нарушаешь его постоянно: не вмешиваться явно в дела смертных!

— Это правило для слабаков! — возразил Абраксас, — не для того я учился тридцать лет магии чтобы затем жить, как последний смертный! В чём тогда смысл стольких лишений, затворничества и труда, если я не смогу воспользоваться этими знаниями в своих интересах.

— Ты плохо закончишь, Абраксас!