Небо твоего цвета (СИ)

Молодая женщина, не ожидавшая, что он очнётся сию минуту, оторопела от внезапности, с которой он пришёл в себя.

— Ждана я, — пролепетала она, — и отпустите мою руку, вы, мне делаете больно.

Честимир посмотрел на свою руку, которой сжимал неистово запястье Жданы и медленно отпустил. Ждана тут же отошла подальше от кровати.

— Что я здесь делаю? — обведя взглядом маленькую комнатку сторожки, задал он ей вопрос.

— Вы с лошади вчера упали, — ответила Ждана, не приближаясь к кровати, боясь, что этот мужчина с красивыми, но сумасшедшими глазами может ещё чего учудить.

— С лошади? — он недоверчиво посмотрел на неё.

Затем он резко встал, и тут же охнув, вновь упал на кровать.

— У вас по- видимому плечо повреждено, — Ждана внимательно смотрела на него, — если хотите, то я могу сходить в город и позвать ваших родных, друзей, чтобы они вам помогли.

Честимир лёжа на спине, закрыл глаза.

— Нет у меня никого, — тихо сказал он, — и говорить обо мне ни кому не надо.

— Но вам лечиться надо, — не унималась Ждана, — старик лесничий сварил вчера отвар из трав, велел вас поить. А большего для вас ни он, ни я не можем сделать. Вам в город надо, к лекарю.

Честимир поморщился, то ли от боли, то ли от предложения Жданы вернуться в город. Не мог сейчас он в город вернуться, слишком многое случилось за последние сутки. Он хотел покоя и чтобы его никто не трогал.

— Плечо у меня болит, — сказал тихо он девушке, — скорее всего ключицу сломал или вывихнул.

Чесимир задержал взгляд на лице Жданы.

— Сможешь меня перевязать? Я скажу, как.

— Если господин больше не будет руки мне выкручивать и вести себя спокойно, то так и быть, помогу, — согласилась она.

— Извини, если обидел, — сказал он.

Затем потихоньку, с помощью Жданы он приподнялся. Ждана нашла грязную ткань, порвала её на ленты, а Честимир попросил её поискать толстые палки или доску. Доску она не нашла, а вот палок в лесу было предостаточно, однако ей пришлось, раз пять сбегать туда и обратно, пока палки не понравились Честимиру, они должны были быть короткими, без сучков, прямые и плотные.

Так потихоньку, под его руководством, она наложила ему повязку, зафиксировав руку.

— Теперь отвара попейте, — она подошла к нему с кружкой, — да не робейте, он не отравлен, — увидев, как Честимир с подозрением смотрит на предложенное питье, сказала она.

После того, как он всё выпил, Ждана спросила.

— А имя вы мне скажите своё?

Он помедлил с ответом. Глядя на эту молодую симпатичную женщину, с золотистым цветом кожи, спросил.

— Ты, не местная, как я погляжу?

— Я из Хотшина.

— Видимо судьба у меня такая встречать на своём пути женщин из рода Даймонов, — сказал он.

Ждана его не поняла.

— Честимир моё имя, — и видя, что Ждана ни как не среагировала, спросил, — ни о чём моё имя не говорит тебе?

— Нет, господин, — улыбнулась Ждана, — я ведь за морем Ор жила с десяти лет, только два года назад вернулась в Хотшин.

— Так- то лучше, — произнёс он и лег на кровать. Закрыл глаза, — иди, прогуляйся немного, я хочу в тишине полежать.

Ждана немного была удивлена такой просьбой, в приказном порядке, но не стала перечить больному, а исполнила его желание. Она вышла из сторожки и села на пенёк, стоявший тут же, рядом с домиком.

Прошло три дня. Еда в сторожке была, старик припас её для себя на всякий случай: сушёная оленина, вяленое мясо косули, сало, сухие листья чая для заваривания, сахарные куски вместо конфет, поэтому Честимир и Ждана не голодали, хотя разнообразия в еде не было. Честимир уже лучше себя чувствовал, но медлил. Ему совсем не хотелось уходить из этого домика, да и Ждана ему приглянулась. Теперь он присмотрелся к ней и боль утраты от того, что Клариса оказалась Есенией, потихоньку отступала. Он много размышлял, однако они между собою почти не разговаривали.

На третий вечер Ждана задала ему вопрос, который мучил её ещё с того момента, как она услышала это имя от Честимира в бреду.

— Честимир, я хотела у вас спросить, если вы не рассердитесь, конечно, кто для вас эта Есения?

Он нахмурился, посмотрел на неё.

— Почему спрашиваешь?

— Вы в беспамятности произнесли несколько раз имя этой женщины. Поэтому спросила.

Честимир помолчал немного, а потом всё ей рассказал. Он не думал, что она может быть причастна к этой же судьбе и что эта молодая женщина знает то, что он не мог знать, он просто поведал ей свою боль, тем самым облегчив свои душевные страдания.

Ждана слушала и с каждым словом его, ей становилось больнее и больнее. Вот и закончилась её сказка.

Конечно, она боялась того, что жена Светозара найдётся. Сначала страх был силён, затем проходили дни, недели, месяцы и годы, и у Жданы появилась надежда, что Есения погибла, пропала навсегда и эта надежда крепла день ото дня. И вдруг этот мужчина!

Честимир, возлюбленный Есении, который судьбой брошен ей на дорогу, чтобы она не зазнавалась и не мечтала о том, что ей не принадлежит.

Честимир даже испугался за неё, увидев, как она побледнела, как расширились от боли её зрачки, как она хотела, но не смогла скрыть свою боль, разочарование жизнью.