Небо твоего цвета (СИ)

Куда мчался Честимир он и сам бы не ответил на этот вопрос. Он просто скакал в неизвестном направлении, а конь, чуя настроение хозяина, нёсся галопом, не разбирая дороги. Прохожие еле успевали отскакивать, уступая дорогу разгорячённому мерину. Честимир бредил! Любовь, накрывшая его два года назад к Кларисе, теперь бушевала в его разгорячённом мозгу. Ревность, злость на неё, на себя, на Светозара на весь мир!

Он не заметил, как выехал за черту города, а конь всё мчался. Честимир почти не держал поводья, его разум горел, а сердце ныло: она жена Светозара, этого мальчишки! Как больно ударила его судьба, как мерзко она поступила с ним, а ведь он так верил Кларисе. И Клариса ли она? Нет, Есения, та, которую он любит больше жизни своей!

Вот навстречу уже лесок небольшой, а за ним овражек, по дну которого бежит ручей. Мерин Честимира чувствовал свободу и был ею упоён, он перемахнул лихо через небольшой бурелом и тут… буквально споткнулся о небольшой камень.

— Боже! — во тьме размышлений услышал Честимир женский крик.

Конь его встал на дыбы, правая нога его подогнулась, и он вместе с Честимиром рухнул на землю, а рядом с ним и девушка упала, и стукнулась головой.

Честимир больно ушиб ногу и повредил правое плечо. Он мельком видел молодую женщину, внезапно как из- под земли появившуюся перед его конём. Тогда он автоматически натянул поводья, а его мерин на всём скаку остановился, задев своим телом женщину. Однако Честимира придавил его конь, завалившись на бок, а молодая женщина, потирая шишку на лбу, уже пришла в себя.

— Господин, с вами всё в порядке? — она на коленях подползла к коню и Честимиру.

Конь храпел и желал встать, но тяжесть седока не давала ему этого сделать. А Честимир не подавал признаков жизни.

— Эко вас придавило, — прошептала Ждана, а это была она.

Шишка на лбу её горела болью, но она не обращала на это внимание. Она достала из кожаной сумочки нож и перерезала переднюю и заднюю подпруги под животом коня, освобождая ноги Честимира. Как только лошадь почувствовала свободу от седла, она тут же встала на ноги, а Честимир так и остался лежать на земле.

Ждана осмотрела ногу Честимира.

— Вроде бы всё цело, перелома нет, — сама себе вслух сказала она, — господин, очнитесь! — она подбежала к ручью, стянула с головы своей платок и намочила его в воде, а затем вернулась к нему и, сжав ткань, полила холодной водицей его лицо.

Веки Честимира дрогнули. Он приоткрыл их и первое, что увидел это огромные карие глаза, с беспокойством смотрящие на него. Затем снова сомкнул свои веки.

— Вот горе то! — воскликнула Ждана.

Она с беспокойством осмотрелась. Вокруг ни души, лишь ветерок колыхал зелёную листву.

«Надо позвать на помощь кого- нибудь, — пронеслось у неё в голове».

Честимир был тяжёлым, и девушка сама не смогла бы его куда- либо оттащить, а оставить его здесь, посреди леса, она не могла. Конь, сбросивший своего седока, мирно пасся рядом, спокойно пережёвывая травку, с любопытством смотрел на Ждану.

Разве могла девушка знать, что её ждёт такое приключение? Три дня назад тётя Жданы Калерия простудила шею и не могла даже на сантиметр повернуть голову, а лекарь сказал, что рыбий жир с разогревающей мазью может помочь. Рыбьего жира у лекаря не оказалось, но его можно купить в Алчедаре, в городе, где рыбаки каждое утро ловят рыбу и делают рыбий жир. Вот так, собравшись быстро, Ждана помчалась в Алчедар, приехав в город, в этот же день, попала на рыбный рынок, когда уже торговцы сворачивали свою деятельность и под «занавес» она умудрилась купить баночку рыбьего жира. Наскоро пообедав, она пешком решила добраться до первого постоялого двора и там с обозом, который следует в Хотшин, по пути напросилась бы в попутчицы. Она всегда так делала. Дорога получалась безопаснее и по деньгам экономия.

Ждана решила сократить путь, пройдя просекой по лесу и надо же было такому случиться, попасть под копыта коня, всадник которого теперь лежал на земле без сознания.

Этот мужчина сразу понравился Ждане. Было в нём что- то такое неуловимое, что притягивало взгляд. В русых волосах его запутались кусочки листвы, травинки, а губы плотно сжатые, еле заметны были из- за бороды, впрочем, идеально подстриженной. Цвет глаз Ждана не успела заметить, но его правильные черты и богатая одежда все говорило о том, что он из знатного рода.

— Подожди, родненький, — прошептала она, — я сейчас кого- нибудь позову на помощь.

Молодая женщина не могла знать, какие повреждения у этого мужчины, упавшего со всего размаху с коня, а сама она чувствовала, что не справится. Она вскочила на ноги и быстрым шагом пошла по просеке.

«Должен же здесь кто- то быть, — рассуждала она сама с собой, — ведь просека не заросшая, а значит здесь бывают проезжие».

Через десять минут интенсивного хода, Ждана вдруг услышала шорох сбоку от себя, в кустах, что росли вдоль просеки. Она остановилась, замерла.

— Есть кто живой?! — громко крикнула она. Ждана была не робкого десятка, но всегда носила с собой нож, который она прятала за резинкой чулка.

Через минуту из кустов вышел старик с ружьём за спиной.