Небо в мечтах (СИ)

Качнув головой, ухожу в сторону своей комнаты, где меня ждёт подруга. Спиной чувствую взгляд Кира, от которого по спине бегут мурашки, но опять же стараюсь не обращать на это внимания.

— Проводишь меня? — спрашивает Леся, как только дверь за моей спиной закрывается. Обиды в голосе не чувствуется, так что от сердца будто спадает большой груз — не хватало еще из-за Артура ссориться.

— Конечно, — улыбаюсь, следуя за девушкой, которая, попав в зал, мимолетно кивает Киру, прощаясь, и уходит к коридору.

— А что он-то тут делает? — в своём стиле прыгая по темам, интересуется Олеся, зашнуровывая на ногах тёплые зимние кеды.

— У него проблемы с общагой в нашем городе, поэтому придётся пока тут ему жить, — пожимаю плечами, припоминая разговор, который состоялся вчера за ужином.

— У вас прям гостиница, — усмехается Леся, выпрямляясь и вынимая из рукава пальто шарф с шапкой, которые быстро напяливает на себя.

— Я вот другого не пойму, — уклончиво начинаю я, сложив руки на груди и припоминая красные бутоны роз, которые я терпеть не могла с детства. — Чего Артур начинает? Столько времени прошло.

— Ой, да брось, — усмехается подруга, накидывая на плечи пальто и со смехом в глазах смотря на меня. — Ты не заметила, как он тебя вчера взглядом изжигал, думала, загоришься ненароком.

Неопределённо махнув рукой, обнимаю Лесю, такие порывы позволяю редко и только при ней и родителях, попутно хлопнув её по спине, и провожаю до лестничной клетки, перебрасываясь с ней ненужной информацией.

Девушка советует мне задуматься над вопросом с Артуром и как можно быстрее его отшить, ибо она разочаровалась в нём, как в парне, да и как в человеке в целом. Когда она уже спускается по лестнице, то кидает фразу, от которой глаза закатываются сами собой.

— Присмотрись к окружающим, может, где-то рядом ходит твой идеал.

Только если во снах, деточка, только если во снах.

***

— Ксюша, ну посмотри какая прелесть, ну почему ты не хочешь это платье? — тянет мама, стоя рядом со мной в примерочной и оттягивает шторку кабинки, в которой сейчас нахожусь я.

Очередной мимолетный взгляд в зеркало вызывает лишь желание оторвать руки тому, кто создал это нечто. Розовое платье с рюшами, больше похожее на безе, обволакивает меня, словно непонятная пена, которая лезет из всех щелей. Рюши повсюду, они неуместны на рукавах, которые доходят до локтя, на кромке этого шедевра, даже на линии талии, но сколько бы я не старалась открыть на это глаза моей маме, она лишь отмахивалась, говоря о моде и нравах, глобально отличающихся от её времен. Вот те на, правда?

Влад со своим сыном тихо ржут сидя на маленьком диванчике у примерочной. Конечно, они угорали с платья, Кир даже умудрился меня сфотографировать, но никто абсолютно не принимал никаких действий, способных мне помочь. Да и я сама теряла последние надежды на то, чтобы быть спасённой. Мама, как танк, как непробиваемый, огромный, защищённый от всех снарядов дивизион.

— Ой, всё, — бурчит женщина, задёргивая мою шторку, за которой я могу спокойно выдохнуть. — Мы его покупаем, — категорично заявляет она, а уверенность в том, что это говорят далеко не мне, а Владу, и только для того, чтобы обозначить план следующих действий, непробиваема.

Остаётся только выдохнуть, стягивая с себя это безе и в глубине души надеясь на скорое спасение. К моему удивлению, такие платья скупили очень быстро, но на мне рок судьбы успел отыграться.

Бредя из примерочной к своей «семье», которая теперь стоит у мужского отдела с рубашками, я мимолетно скидываю платье за стойку с худи, попутно выдумывая легенду своего «ужасного невезения» для мамы. А что? Если у нас нет принца, то принцесса в силах спасти себя лично.

К матери я подхожу достаточно быстро, даже задумываясь над тем, не понесли ли меня крылья счастья вперёд. Стараясь сделать самый непринуждённый вид и особо не попадаться ей на глаза, я просто киваю на каждое её утверждение о рубашках, в которых у неё, к всеобщему удивлению, реально есть вкус. А на мне обломились!

И всё бы хорошо: мама не замечает того, что у меня в руках нет её «идеального» платья, отвлекаясь на Влада с его рубашкой; Кир не подаёт жизненных признаков, давая мне надежду на то, что он потеряется вместе с тем платьем, но родительница, задумавшись, что её будущему сыну уделили мало внимания, посылает меня к нему, чтобы «помочь и посоветовать». Три ха-ха и белые тапочки. Сам разобраться он не может? Ему двадцать с чем-то лет, уж с кому-кому, но ему нянька точно не нужна.

Но приходится идти, попутно задумываясь над злым роком, нависшим надо мной со дня рождения на этой бренной земле. Погрузившись в свои мысли, я даже не замечаю, как меланхолично отдергиваю шторку, за которой, по указаниям мамы, должен стоять Кир.